где продуманная смелость

Для него теперь важнее всяких почестей и льгот.

Человек попал в немилость…

А у нас таких жалеют.

Ведь лишен поста и чина,

Потерял в зарплате треть.

И ушел простым министром он

С трибуны Мавзолея.

А кого, как не министров

В наше время и жалеть.

Голосуйте за Бориса. Он на вас имеет виды.

Он готовится к реваншу… А какой без вас реванш?

И пока восторги ваши лечат все его обиды,

Он на все на это время будет верный рыцарь ваш.

В наших жалких магазинах мы его встречали часто.

Эту скудость и порядки он в сердцах критиковал.

Но Москва словам не верит…

И сочувствие начальства,

Как и гнев его державный, не ахти какой товар.

А Москва изнемогала от нехваток и от жалоб.

Наша бедная столица – вся в грязи, в дымах, в снегу.

В дни правления Бориса очень сильно оплошала:

Взял он в долг у нас надежду и живет теперь в долгу.

Времена переменились… И Борис не так опасен.

Но во всех столичных бедах сам он тоже виноват.

А поскольку слишком долго жили мы в эпоху басен,

То побасенки Бориса лишь наивных удивят.

Он клеймит чужое барство…

Сам меж тем живет как надо.

Говоря строкой поэта —

«Чайка», дачка, водь и гладь…»

И повсюду микрофоны, и везут продукты на дом…

Отказаться от соблазнов потрудней,

Чем речь сказать.

Робеспьер перед глазами,

Бонапарт,

А, может, Кромвель…

Кто б ни вспомнился сейчас мне,

Но не дай нам Бог дожить,

Чтобы вновь цветы Свободы поливали

Чьей-то кровью,

Оборвав с грядущим миром нас связующую нить.

Голосуйте за Бориса… Он мечтает отыграться.

На гроссмейстерских турнирах разгорелся аппетит.

Вот и все, что о Борисе рассказать хотел я вкратце.

Остальное жизнь покажет.

Или сам он подтвердит.

У этого стихотворения была интересная судьба. Мой сосед по дому, известный в те годы журналист – главный редактор газеты «Неделя» Валерий Сырокомский предложил мне опубликовать стихи. С их комментарием. Я дал. Видимо, не желая меня подставлять и на всякий случай подстраховавшись, он передал стихи помощнику М. С. Горбачева, и стихи прочли в Политбюро. Мне позвонил секретарь ЦК КПСС, член Политбюро Александр Николаевич Яковлев, который очень хорошо относился ко мне лично и к журналу «Юность», и сказал доверительно: «Андрей, забери стихи. Не печатай. Тебе это надо? Не время им…» Я послушался… И только теперь достал их из архива.

Там же в архиве я нашел и другое стихотворение, адресованное уже Президенту Б. Н. Ельцину, которое я послал ему по почте… Оказывается, история, ее виражи и события могут храниться и в поэзии.

Открытое письмо Президенту

Российской Федерации

Борису Николаевичу Ельцину

Дорогой Президент, я не очень-то верю,

Что допустят до Вас эти несколько строк.

Но я снова стучусь в Ваши царские двери,

И мой голос, признаюсь, не одинок.

В эти годы мы все оказались в опале

У судьбы… И у Вас, и у Ваших вельмож,

Что в свои словеса нашу жизнь закопали,

Потому что не ценят ее ни на грош.

Значит, вновь Вы себя окружили не теми.

Все, как в песне – «А карлики бьются за власть»,

Так бездарно расходуя общее время…

И воистину – как бы нам всем не пропасть.

А когда Вы несетесь в блестящей карете,

Москвичи уже больше Вам вслед не глядят.

На таких скоростях невозможно заметить,

Как мы бедно живем, как тревожен наш взгляд.

И какой-нибудь старый солдат с орденами

Усмехнется, глотая дешевенький дым.

И пойдет по Москве, затерявшись меж нами,

К старым бедам и к новым заботам своим.

Вы когда-то в своем популистском угаре

Лечь на рельсы хотели, коли цены взлетят.

Чтоб спасти Вас, мы рельсы, конечно, убрали.

Но теперь нам без них ни вперед, ни назад.

Если я Вас обидел, прошу снисхожденья.

Но от Ваших трудов, от щедрот и утех

Ничего не прошу я – ни власти, ни денег,

А прошу человеческой жизни для всех.

Москва. 1992 г.

«Строки любви»

Еще мальчишкой я прочел эту книгу лирики Степана Петровича Щипачева, который в первые послевоенные годы был очень популярен благодаря своему романтическому настрою. В условиях, когда торжественно-официальная литература заполонила страницы журналов и горбатила книжные полки библиотек, искренняя поэзия уже немолодого мастера была как глоток свежего воздуха.

Любовью дорожить умейте.

С годами дорожить вдвойне.

Любовь не вздохи на скамейке.

И не прогулки при луне.

И слякоть будет, и пороша.

Ведь вместе надо жизнь прожить.

Любовь с хорошей песней схожа.

А песню нелегко сложить.

Эти строки мальчишки и девчонки моего поколения знали наизусть. Да и многие другие его стихи тоже. Например, такие:

Пускай умру, пускай летят года.

Пускай я прахом стану навсегда.

Полями девушка пройдет босая.

Я встрепенусь, превозмогая тлен,

Горячей пылью ног ее касаясь,

Ромашкою пропахших до колен.

Сейчас поэзия Щипачева может кому-то показаться старомодной и излишне простоватой. Но тогда при барабанном бое государственной публицистики и верноподданнической скороговорки отечественных трубадуров, наполненные первозданной наивностью, стихи Степана Петровича были для многих откровением.

Книга «Строки любви» долгие годы много раз переиздавалась. Поэт дополнял ее новыми стихами о любви. Они становились все короче и короче, видимо, потому, что искренние чувства не терпят многословия. В одном из журналов даже появилась веселая эпиграмма на эту книгу, обращенная к молодым авторам —

И если можешь быть

Короче Щипачева, —

Будь.

Однажды я послал Степану Петровичу свою