тут папа совершенно четко, словно всю жизнь репетировал эту сцену, ткнул пальцем в Массимо, а затем в Кейтлин и сказал:

– Нет. У него секс с этой женщиной.

А потом папа – человек весьма тонкой душевной организации, никогда не употреблявший не только ненормативной лексики, но и просто грубых слов, который даже порезавшись или ударившись, лишь цедил сквозь зубы кроткое: «О боже!», – прямо перед моим мужем и невесткой начал недвусмысленно похабно двигать бедрами.

Глава сорок четвертая

Мэгги

В гостиной повисло потрясенное молчание. Всегда такой благовоспитанный, Роберт сейчас непристойно дергал задом, скрипя суставами, и на долю секунды его непривычное бесстыдство слегка сгладило впечатление от его же слов. Мы замерли, словно в детской игре «море волнуется раз». Сначала я взглянула на Лару. У нее было совершенно неожиданное и даже неправильное выражение лица. Не огорошенное, не обиженное, не злое. Брови подняты. Руки скрещены. Нижняя губа прикрывает верхнюю.

Мрачное удовлетворение.

Мозги у меня крутились с бешеной скоростью, напоминая гигантский пылесос, втягивающий все подряд, не умея в поисках нужного отсеивать пакеты из-под чипсов, конфетные фантики и прочий мусор.

Массимо покачал головой.

– Да ладно, Роберт, кажется, ты немного запутался. Вот моя жена, – сказал он, указывая на Лару. Потом хмыкнул и поймал мой взгляд. – К сожалению, ей вряд ли захочется, чтобы я занимался сексом с кем-то еще.

Съежившийся, сгорбленный Роберт выпрямился, вытянулся вверх и, пронзительно зыркнув на Массимо, которому не доставал даже до подбородка, снова ткнул в фотографию.

– Ты. Ты. Я тебя видел. – И постучал указательным пальцем себе по глазу.

Массимо вздохнул.

– Думаю, ты ошибся, старик. Принял меня за Нико, моего брата. – Он повернулся к Ларе: – Надо бы сказать Нико, что им в спальне не помешают тюлевые занавески.

Лара по-прежнему молчала.

И пока я судорожно придумывала, как спасти ситуацию, уберечь Лару и Массимо от отвратительных диких фантазий Роберта, раздался звонок в дверь. Кто бы это ни оказался – свидетели Иеговы, мошенники, втюхивающие доверчивым гражданам чехлы для гладильных досок, парень, продающий «свежайшую» рыбу из багажника грязного фургона, – я собиралась захватить их в плен и удерживать в доме, пока несчастные не догадаются набрать службу экстренной помощи.

Из игровой комнаты выскочила Франческа с Сандро на хвосте и с грохотом распахнула входную дверь:

– Ура, папа пришел!

– Как дела? – Нико с таким увлечением разглядывал дочкину медаль и слушал рассказ о соревнованиях, что даже не засек, какой дурдом случился недавно в гостиной. Когда мой муж шел к нам по коридору, мне вдруг жутко захотелось кинуться ему на грудь, к которой прилипли обрывки листьев и комочки компоста.

Я подняла брови, выразительно глядя на Нико и надеясь, что он поймет, в каком щекотливом положении мы оказались, но успела только пояснить:

– Мы тут разговариваем с Робертом, отцом Лары, – когда Массимо махнул рукой в сторону Нико и сказал:

– Вот, Роберт. Это человек, которого ты видел с Кейтлин. Мой брат, Нико.

Я наблюдала за Робертом в ожидании, не встанут ли шестеренки у него в голове на место. Все равно что играть в «Падающую башню» наоборот, пытаясь понять, какие деревяшки можно засунуть обратно в башню, чтобы она не рухнула. Роберт сощурился, словно предпринимал огромные усилия, пытаясь удержать последние островки ясности в тумане, куда уплывал его разум.

Потом подошел к Нико и встал напротив, очень близко.

Мой муж, благослови его Бог, чуть отступил назад, но взял Роберта за руку.

– Я Нико, вы меня помните? Мы познакомились на свадьбе Лары и Массимо.

Упоминание Массимо вызвало у старика цепочку подергиваний, как будто кто-то сильными ударами пытался открыть заклинивший ящик для столовых приборов. После десятка рывков в мозгу вдруг прояснилось. Роберт повернулся и ткнул костлявым пальцем Массимо в грудь.

Лара схватила отца за руку:

– Папа, не надо так делать.

Но Роберт оказался на удивление силен для человека, комплекцией напоминающего недокормленного цыпленка. Он высвободил руку и наклонился прямо к Массимо; голубые глаза старика, подернутые молочной пленкой, бегали по сторонам, язык чуть облизывал губы, словно в предвкушении драгоценного момента истины.

И наконец Роберт торжествующим тоном выкрикнул:

– Ты! Я видел тебя. Видел тебя в спальне. С этой женщиной… Кэт… Кэт… – Он махнул рукой на фотографию. – В спальне, где за окном сиреневые… Сиреневые, сиреневые… – Он пошевелил пальцами, словно пытаясь выловить в воздухе нужное слово. Потом забыл о нем и повторил: – У вас с ней был секс. Секс! Секс!

Не успела я привести мысли в порядок, как резко, на повышенных тонах вмешался Массимо:

– Заткнись! Явился сюда и создает проблемы. Конечно же, я не занимался сексом с невесткой, старый ты идиот.

Нико шагнул к ним и протянул руку:

– Массимо! Успокойся! Бедняга не в себе, сам не понимает, что говорит.

Но Массимо как-то странно отпрянул от брата, словно ожидая удара, что заставило меня задуматься. У Кейтлин был роман, это я знала точно. Но с таинственным «П.». Не с Массимо. И в самом деле, не станет же она спать с деверем?

Пока я перебирала улики, отсеивая сомнительные и выискивая обрывки фраз и воспоминания, которые упустила из виду, Массимо и Роберт, набычившись, стояли друг против друга и никого вокруг не замечали. Отец Лары пошатывался, уперев руки в боки, и повторял:

– Я тебя видел. Ты! Я тебя видел! Секс с этой женщиной!

Массимо навис над ним:

– Заткнись!

Но Роберт продолжал твердить рефрен «Ты, я тебя видел», кивая с совершенно безумным видом, словно у него в мозгу порвались последние связи.

Нико схватил брата за плечо:

– Масс! Хватит! Он не виноват, он болен.

Но Массимо стряхнул руку Нико и толкнул Роберта:

– Да заткнись же ты, тупой старикашка!

Отец Лары, спотыкаясь, попятился назад, врезался в стеклянный кофейный столик и упал на колени.

Лара подлетела к отцу, крича Массимо:

– Отстань, отстань от папы! Он говорит чистую правду, мерзкий ты ублюдок. – Она пнула Массимо ногой по голени с такой силой, что у меня самой ноги подкосились. – Убирайся!

Сандро заплакал. Я кинулась к нему, но Франческа опередила меня и обняла двоюродного брата, но тут же застыла как вкопанная, широко раскрыв глаза от ужаса.

Пока Роберт лежал на полу и стонал, Массимо легким отработанным движением схватил Лару под челюсть, притянув ее лицо к своему. Она сопротивлялась, и Массимо стиснул пальцы, глядя на жену сверху вниз и сдавливая ей шею между ключицей и плечом. Лара перестала биться и затихла.

– Не смей меня пинать, телка безмозглая.

Из угла гостиной послышался задыхающийся вопль Сандро: «Мама!», но Франческа повисла на мальчике, не давая тому кинуться к Ларе.