Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— И что же изменилось? — позволив ноткам любопытства закрасться в его голос, спросил Эмия.
— Изменилось то, что ты покалечил одного из моих детей, — дал немедленный ответ Макаров, и на одно короткое мгновение всё дружелюбие испарилось с его лица, полностью обнажив его истинные эмоции. — Я прекрасно понимаю, почему ты это сделал, но это вовсе не означает, что я намерен так просто спускать тебе всё с рук.
Губы Эмии исказились в лёгком намёке на улыбку. Вот теперь этот разговор действительно начинал приобретать интересный окрас.
— И что же ты, Макаров, намерен по этому поводу сделать? — чуть наклонился Эмия вперёд.
— Для начала, — шумно вздохнул Макаров, возвращая утерянное самообладание, после чего полез рукой в левый карман жилетки, — я намерен сдержать обещание другу и передать тебе вот это, — достал он поистрёпанный временем и слегка помявшийся белый конверт, протянув его затем Эмии. — Оно от Роба.
Посмотрев молча с пару секунд на предложенное письмо, Эмия взял его левой рукой, осмотрел с обеих сторон, обнаружив одну-единственную надпись: «Эмии», — на тыльной, и положил его на край стола.
— Не станешь открывать? — с некоторым удивлением в глазах посмотрел на него Макаров.
— Оно ждало меня достаточно долго, чтобы потерпеть и ещё несколько часов, — спокойно ответил Эмия. — И что бы там ни было, к текущему разговору отношения оно не имеет. Ты же собираешь высказать недовольство моими недавними действиями? — посмотрел ему Эмия прямо в глаза. После недолгого колебания Макаров отрывисто кивнул. — А значит слова уже давно мёртвого старика особой роли играть не должны.
— Его слова сыграли не последнюю роль в моём предложении тебе вступить в Хвост Феи, — вновь начав утрачивать контроль над клокочущим внутри раздражением, сухо прокомментировал Макаров.
— Что только лишний раз говорит о твоей некомпетентности в роли мастера гильдии, — невозмутимо парировал Эмия. — Перестань впустую тратить время и говори, что действительно хотел сказать.
— Прямолинейный, — усмехнувшись, повторил Макаров, одаривая Эмию недовольным взглядом. — Да уж, — покачал он головой, — очень подходящее описание. Хорошо, отвечу тебе тем же. Мне не нравится, что такой, как ты, взялся тренировать Эльзу, — наконец перешёл он к главному. — Я знаю о вашей общей истории и уважаю её, но с тех пор, как она начала обучаться у тебя, Эльза слишком часто стала задаваться вопросами, которых у ребёнка быть не должно. Это уже не говоря о том, в каком состоянии она после всех этих тренировок в гильдию возвращается, — едва заметно повысил голос Макаров. — А уж тому, что ты сделал с Мирой и вовсе не может быть никаких оправданий. Ты говоришь и ведёшь себя как взрослый, хоть таковым и не являешься, но при этом позволяешь себе откровенно издеваться над детьми. Уверен, тебе кажется, что столь строгое отношение пойдёт им только на пользу, однако на деле, Эмия, ты только ломаешь их как физически, так и духовно. И это просто непростительно, — гневно сверкнул глазами Макаров, и пустой стакан в его руках внезапно лопнул, разлетевшись россыпью мелких осколков. Разумеется, ни одного даже самого маленького пореза на его морщинистых ладонях не осталось.
На некоторое время в подсобке повисла гробовая тишина, и в то время как Эмия не сводил глаз с входной двери, ожидая возможного прихода Анны, Макаров осторожно складывал все разбросанные по столу стекляшки в единую кучку.
— Непростительна здесь только твоя безответственность, — убедившись, что вмешиваться в их разговор никто не планирует, взял слово Эмия. — Ребёнок, дети… Сам-то не устал ещё это повторять? — с нескрываемой усмешкой спросил он. — Сколь бы юны и неопытны они ни были, а прописные истины знать обязаны, — твёрдо отрезал он. — Миражанна должна чётко осознавать, что каждое её действие влечёт за собой последствия. Она — сильный маг, — констатировал он очевидный факт, — и с твоего попустительства это стало причиной её импульсивности и заносчивости, которые, если сейчас же не принять необходимые меры, рано или поздно приведут к смерти либо её, либо того, кому не посчастливиться оказаться с ней в этот момент рядом.
— Ты не можешь утверждать этого наверняка, — воспротивился Макаров.
— Могу, — быстро осадил его Эмия. — Ты сказал, что я не кажусь тебе достаточно взрослым, но поверь, Макаров, я старше, чем выгляжу, — как и всегда не стал он приводить в аспекте своего возраста никакой конкретики. — Я видел и сделал достаточно, чтобы однозначно заявлять тебе, излишняя опека над ними не приведёт ни к чему хорошему. Что Миражанна, что Эльза обязаны научиться нести ответственность за свои решения. И если первой для этого хватит пары показательных порок и наглядных примеров, то с Эльзой всё намного хуже. Задаётся вопросами, которыми не должна? — презрительно бросил Эмия. — Я заставляю Эльзу задавать эти вопросы, как раз потому, что она должна найти на них ответы. Неужели ты вправду не видишь, что с ней не так? — уже сам Эмия начал поддаваться нарастающему в груди гневу.
— Я вижу, что она и без тебя уже достаточно настрадалась за свою жизнь! — перешёл на крик Макаров, ударив кулаком по столу. — Роб мне во всех подробностях рассказал о тех ужасах, через которые ей пришлось пройти, прежде чем обрести свободу. Я своими глазами видел, как она плакала часами напролёт, стоило только кому-нибудь неосторожно напомнить ей о прошлом. И только она начала справляться, — глубокая печаль отразилась на его лице, — только перестала жить прошлым и сторониться всех остальных ребят, как появляешься ты, и снова и снова терзаешь её своими «тренировками»! — на последнем слове он скривился так сильно, словно оно насквозь было пропитано сильнейшим ядом. — Раз за разом заставляешь вспоминать то, что лучше было бы давно забыть… — он резко замолчал и опустил голову, оставив всё сказанное гранитной плитой висеть в воздухе.
И Эмия не спешил отвечать.
Теперь, во всей красе узрев подлинные переживания и эмоции Макарова, услышав его настоящие мысли, он окончательно убедился в своей правоте. Макаров не способен сделать то, что было для его воспитанников необходимо. Он совершенно не подходил на роль наставника для подрастающего поколения магов. Это стало для Эмии столь же ясно, как неизменность заходов и восходов солнца. Макаров просто был чересчур к ним привязан. Эльза, Миражанна да и, наверное, вся остальная молодёжь в его гильдии (а, возможно, и те, кто постарше) была для него не просто детьми. Они были его детьми.
Как раз
