«Это конец», — подумал напоследок.

Марина

Я наблюдала за всей творящейся суматохой со стороны. Военные толпами бросались в здание. В далеких окнах мелькали вспышки от выстрелов. Все гремело. И даже здесь слышались крики. Снег ничуть не умиротворял. Он походил на пепел, плавно опускающийся после взрыва на землю. Я зацепила взглядом снежинку, медленно падающую прямо перед моим лицом. Вытянула руку, поймав ее, но она тут же растаяла. 

Стараясь восстановить учащенное сердцебиение, я делала глубокие вдохи. Мысль, что Винс сейчас там, внутри, несется через выстрелы, жутко пугала. Но я твердо стояла на ногах у машины скорой помощи после осмотра и прижимала ладони к груди. Изо рта валил густой пар — сегодня было по-зимнему холодно. 

В толпе окружающих меня людей я разглядела мужчину, что давал указания военным. Я подошла к нему и одернула, отвлекая от разговора.

— Скажите, где Винсент? — спросила, умоляюще глядя на человека в бронежилете. 

— Не знаю никакого Винсента, — грубо отрезал он. 

Махнув рукой, я подошла еще к нескольким людям, но ответы ничуть не разнились. Никто не знал Винсента Марча. Впрочем, не удивительно. Он сам сказал, что работал под прикрытием целых два года. Выходит, это не его настоящее имя. 

Я не находила себе места, слонялась из стороны в сторону, но стоило приблизиться к забору, путь мне тут же преграждали полицейские, выставив руки вперед. 

Секунды стали минутами, минуты превратились в часы томительного ожидания. Я не знала точно, сколько времени прошло, но казалось, уже заканчивалась ночь и вскоре должен начаться рассвет. Но небо по-прежнему было черным, и с него опускались пушистые снежинки. 

В какой-то момент ко мне подошел незнакомый мужчина. Он отвлек меня от раздумий, и я перестала пялиться на здание, ожидая, что вот-вот из него появится Винс. 

— Скажите, вы Марина Сайберт? 

— Да, это я, — кивнула, крепче обнимая себя руками. 

— Вас считают пропавшей без вести в течение четырех недель. Спустя месяц после вашего отъезда в Македонию родители обратились в полицию, потому как от вас не поступило ни одного звонка, телефон оставался вне зоны доступа, а работы, которую вам предлагали, не существует, — как на духу выложил полицейский. — Хорошо, что с вами все в порядке. Можете сообщить, где находились все это время?

— В имении Райена Удовски и его семьи. Помимо меня там еще около тридцати девушек.

— Да, мы в курсе. Некоторых пленниц уже освободили, а весь персонал, находившийся в доме, взят под стражу. Вам будет оказана экстренная психологическая помощь в нашем международном центре, после чего вы сможете вернуться к семье.

— Но меня сейчас интересует не это! Я хочу знать, все ли в порядке с Винсентом! — закричала я.

Но мой крик заглушил резкий и безумно громкий звук.

Я обернулась и даже пошатнулась, когда в небо взметнулся огромный столб пламени, озарив черноту ночи рыжим светом. Вспышки продолжались одна за другой, пламя становилось все выше. Я уже ясно различала очертания здания и больших цистерн, наполненных какой-то горючей смесью — именно она и полыхала. Ветер донес до нас едкий запах дыма.

Казалось, мое сердце остановилось, когда прогремел последний взрыв. Вспышка была самой большой и яркой, на мгновение она даже ослепила. Огонь с цистерн перебросился и на здание, где мы с Винсом расстались.

Руки опустились, и слезы непроизвольно хлынули из глаз. 

— Нет… — прошептала я. — Нет. Нет. Нет…

Я не стала ждать, когда ко мне кто-то подойдет и скажет, что случилось. Рванула к ограждению, желая попасть в здание, отыскать Винсента и собственноручно выволочь его на улицу. Складская база уже вся полыхала. Звук пожара напоминал работающую турбину. Из дальних зданий наружу выбирались военные, они выходили за территорию, где дежурили полицейские. Некоторые вели взятых под стражу амбалов. Все были в пепле и саже, многие кашляли. К ним на помощь тут же бросались спасатели. 

— Вы должны пропустить меня! — рявкнула я на одного из полицейских, охраняющих территорию от проникновения.

— Мэм, это слишком опасно. Вам стоит находиться снаружи.

— Но там Винсент!

Я стараясь пробиться через оборону, била кулаками ни в чем невиновных госслужащих. Послышался вой приближающихся сирен, в небе показались вертолеты. И тут крыша здания рухнула с устрашающим звуком, что эхом пронесся в ночном пространстве. 

— Не-е-ет! Винс! — Я закричала так, что, казалось, легкие разорвутся. Голос сорвался на визг, грудная клетка горела. Я повисла в руках военного, удерживающего меня на месте. 

Дальше все было как в тумане: полиция, службы спасения, скорые и пожарные. Непрекращающиеся разговоры. Все смешалось в общую массу. Пожар тушили, из здания вытаскивали еще живых людей и обгоревшие трупы.

Меня погрузили в машину скорой помощи и закрыли двери. Обессиленная и опустошенная я рухнула на кушетку, пока «карета» увозила меня от места, где остался мой мужчина. Если он вообще еще жив…

Я уже страшилась надеяться хоть на что-то хорошее в своей жизни и при этом устала всего бояться. Знала лишь одно: Винс спас меня, иначе о закрытой каморке в подвале могли просто забыть, а я наверняка погибла бы от пожара. Но этого не случилось, потому что появился мой герой — таинственный мужчина, имя которого я даже не успела узнать. А сам он отправился обратно, потому что выполнял свой долг, делал свою работу. И теперь я ничем не могу помочь, остается только молиться, чтобы он не погиб при пожаре. Но может, чуть позже, когда суматоха закончится, мне все же удастся выяснить о нем информацию?

Надежды не оправдались. К утру меня доставили в центр психологической помощи, который находился на границе Македонии и Сербии.

Там уже ожидали остальные пленницы, коих здесь оказалось куда больше, чем я предполагала. Помимо элитных рабынь на встрече с психологом присутствовали и девушки из борделей, и даже некоторые горничные, что убирались в доме Райена.

Неужели все они — такие же жертвы, как и я? И я все это время корила свою судьбу, забыв, что не единственная угодила в плен.

С нами проводили беседы, стараясь разузнать подробнее о произошедшем, но не затронуть самые больные темы. Всячески успокаивали и давали выплакаться.

Я услышала уйму различных историй, похожих и непохожих на мою. Каждая девушка по-своему тосковала по дому. 

Как выяснилось, насилию подвергались многие. Всяческому, изощренному. И лишь однажды девушки узрели наказание охранника после содеянного — тот мудак был единственным, кто нарушал правила и трогал «товар», который ему не предназначался. После того, как того охранника поймали около меня, некоторых рабынь допросил Райен, поэтому стало известно куда больше информации о проступках подонка, вот его и клеймили, словно бродячее животное.