– Теперь мне осталось лишь найти способ доказать, что я лишился экстрасенсорного восприятия, одному полковнику, – сказал Холл. – И все мы будем жить долго и счастливо. Особенно я, – он широко улыбнулся Меган.

– Не хочу тебя обламывать, – заметил Альтшулер, – но тебе нужно позаботиться, чтобы Гердлер не сумел убить тебя до того, как ты сможешь поделиться с ним доброй вестью.

– Тут ты прав, – согласился Холл. – Когда ты труп, провести убедительную демонстрацию куда труднее.

Хезер улыбнулась, оценив, что Ник способен на юмор висельника, когда в петле его собственная шея. Но после всего, что он перенес, остается или относиться ко всему с юмором, или рехнуться.

Два часа спустя Холл и Альтшулер настояли на приготовлении обеда, воспользовавшись интернет-рецептами, которые им удалось подобрать на основе продуктов, найденных в холодильнике и морозильнике. Еще через час все шестеро обитателей конспиративной квартиры поедали томатный суп с базиликом, салат «Цезарь» и курицу в лимонном соусе. Траут и Тьенда, подменявшие друг друга, чтобы поспать пару часов, забрали еду на свои посты на внутреннем периметре дома, а четверо штатских устроились на кухне.

После обеда они вернулись в гостиную.

Хезер прямо не верилось, что все складывается настолько хорошо. Исторические события разыгрываются в молниеносном темпе. Это не только знаменует монументальный рывок вперед в истории человечества, и они изумительным образом к этому причастны, но и у них с Алексом теперь еще больше общего, чем прежде. Они начали мало-помалу улавливать и усиливать сигналы обоюдного интереса друг у друга, и к девяти вечера оказались настолько близко друг к другу, что почти соприкасались. И даже несмотря на это, Алекс по-прежнему держался так, будто Хезер окружало силовое поле. А она была чересчур застенчива, чтобы взламывать лед дальше.

Альтшулер вышел в туалет, Хезер быстро переговорила с Меган и вернулась на свое место на диване. Когда Алекс снова сел, Меган подошла к ним и покачала головой.

– Боюсь, у меня скверные новости, – изрекла она. – Я говорила с Траутом. Смахивает на то, что вам двоим сегодня придется занять одну спальню. – Она повернулась к Хезер. – Ты не против?

– Ни чуточки, – тряхнула головой Замбрана.

– Но я не понял, – встрял самый умный среди них, во всяком случае, в некоторых отношениях. – Тут масса комнат. С какой стати нам…

– Правда, Алекс? – перебила его Меган. – Вот Хезер говорит, что не против разделить с тобой спальню сегодня. Ты уверен, что хочешь задавать вопросы?

Альтшулер скрипнул зубами и словно хотел хлопнуть себя ладонью по лбу.

– Ах, да, – проговорил он с глуповатой ухмылкой. – Раз у нас маловато комнат, то комнат у нас маловато. Знаете, если мы должны чем-то жертвовать, то я вполне готов пойти на такую жертву.

– Отлично сыграно, Алекс, – усмехнулся Холл.

Разговор продолжился, и скоро уже Альтшулер обнимал Хезер одной рукой, а она положила голову ему на грудь, чем оба были очень довольны.

Двадцать минут спустя группа обсуждала свои любимые фильмы, когда в комнату влетел Эрик Траут, сразу бросившийся к окну.

– Таня только что пробила тревогу, – сообщил он, имея в виду ПЦП, обслуживающего телевизоры компьютеры и систему безопасности дома. – Вы это слышали?

Теперь, когда об этом зашла речь, Хезер сообразила, что действительно что-то слышала – несколько завываний сирены, очень тихо и где-то вдалеке. Все сгрудились у окна вокруг Траута. Сирены стали громче, и скоро в ночи стали видны легко узнаваемые вспышки огней нескольких полицейских машин.

– Они что, сюда едут? – осведомился Альтшулер с намеком на панику в голосе.

Траут тут же отзвонился Эду Коуэну, описав происходящее, но через несколько минут стало ясно, что машины все-таки направляются не к ним, к великому облегчению всей группы.

Чуть позже Коуэн сделал ответный звонок, коротко переговорив с Траутом.

– Мы провели разведку, – объяснил телохранитель. – Какую-то женщину сильно избили у нее дома. Очевидно, муж нанял какого-то типа, чтобы забил ее до смерти. Причем как можно медленнее, чтобы она страдала.

– А я думала, у моих родителей был трудный развод, – содрогнувшись, шепнула Меган со смесью печали и отвращения. – Этот тип очень-очень ненавидел жену.

– Удалось спасти? – поинтересовалась Хезер.

– Ага. Ублюдка схватили, не дав ему довести работу до конца. Женщине придется несколько дней провести в больнице, но она поправится.

– Слава богу, – выдохнула Хезер.

– Ох уж это человечество, – покачав головой, печально промолвил Холл. – Порой трудновато его любить.

– Это уж точно, – поддержала Меган. И после долгого молчания добавила: – Но, как это ни ужасно, мы не должны поддаваться разочарованию именно сейчас.

Все согласно закивали, разделяя ее чувства.

– А, знаю! – встрепенулась Меган несколько секунд спустя с лукавой улыбкой. – Почему бы нам не удалиться в свои комнаты, чтобы найти позитивный способ укрепить веру в свою человечность?

Отвернувшись от Меган, Альтшулер заглянул на самое дно глаз Хезер.

– А вот это, – сказал он, наученный предыдущим промахом, – лучшая идея из всех, какие я слышал за последнее время.

50

Еще ни разу в жизни Алекс Альтшулер не был так счастлив. Они с Хезер занимались любовью несколько раз за ночь и рано утром, а когда их тела не были слишком заняты, болтали, как подростки на пижамной вечеринке. Поспать им удалось всего пару часов, но Альтшулер испытывал и душевный, и физический подъем, а Хезер Замбрана так и лучилась счастьем рядом с ним.

Пресс-конференция была запланирована на десять утра по нью-йоркскому времени, когда в Калифорнии было только семь утра. Они поставили будильник на шесть, но в пять тридцать сна у них не было ни в одном глазу, так что решили начать день с места в карьер, поскольку Альтшулер был уверен, что будет не в состоянии заниматься любовью еще много часов – а может, никогда.

Оба по-быстрому приняли душ и уже направлялись в кухню, чтобы сделать остальным постояльцам дома сюрприз, поджарив на завтрак оладьи, когда услышали пронзительный вопль «не-е-ет!» со стороны спален. Голос, вроде бы, принадлежал Нику Холлу.

Они бросились к его комнате, и Альтшулер постучал в дверь.

– Ник, ты там в порядке?

Ни звука в ответ.

– Ник, если ты не отзовешься, я вхожу.

Так и не дождавшись ответа, Альтшулер повернул ручку, и они с Хезер ступили в комнату.

Холл сидел на кровати в голубых пижамных штанах и без рубашки с ошеломленным видом, словно впал в кому. В руке он держал исписанный блокнотный листок.

Когда они вошли, он поднял глаза, но не шевельнулся. Листок выпал из его пальцев на кровать.