Я увидела, как чаши, о которых говорила Майла, передавались между рядами, а также разочарованные лица тех, кто вытащил голую ветку. Верховный Жрец занял перед нами свое место и расставил руки в стороны. Он затянул песню на древнем языке, и – несмотря на то что я не понимала произносимые им слова, – она меня тронула. Я знала, что она повествовала об истории нашей погибшей королевы, и вспомнила о ее последнем вздохе. Ком образовался в моем горле, а после того как мужчина замолчал, его песня продолжала оказывать свое воздействие на меня. В зале повисло неловкое молчание.

– Мурайя сделала свой выбор, – объявил жрец. – Теперь мы сделаем свой. Я прошу вас начать. По очереди.

Без какого-либо установленного порядка, первый альб выступил вперед и низко поклонился перед Майлой.

– Вы – моя королева, – объявил он и протянул ей цветущую ветвь. Майла поблагодарила его кивком головы.

Ганаделле и Лантеа также были удостоены чести получить веточку. Пока я наблюдала за тем, как Авила принимала свою цветущую ветвь, передо мной предстал мужчина с седыми волосами. Сначала я его не узнала, но потом вспомнила. Это отец Нираны, опустившийся передо мной на колено.

– Весь Фархир будет вечно перед Вами в долгу, – заявил он, протягивая мне ветвь. – А моя дочь обязана Вам своей жизнью. Я не верю в случайности, миледи. Ваша встреча во время сражения за Харан была предначертана судьбой. Это облегчило мой выбор.

– Благодарю, – тихо сказала я и дрожащими руками взяла ветвь. Смущенная, я посмотрела на Майлу, которая дружелюбно улыбалась. По всей видимости, она предвидела, что и я не останусь с пустыми руками. Я, напротив, была сбита с толку. Одно дело, когда они больше не обращались со мной, ночной альбой, как с отребьем, и своем иное – когда они хотели поставить меня не престол. Любой на моем месте помог бы Ниране. Это не делало меня хорошей королевой. Однако ее отец считал иначе. И был такой не один. Я ощущала себя озадаченной, когда все больше Высших оказывали мне эту честь. Растерянно уставивших вперед, я чувствовала, как в моей руке появлялся целый букет из цветущих золотыми лепестками веток; видела, что кандидатки, стоявшие рядом со мной, получали намного меньше. Авила радовалась, что получила три голоса; Ганаделле держала в руках пять или шесть веточек, а Зелении не досталось ничего. Она фыркнула от негодования и стыда. Я повернулась налево. Лантеа тоже держала в руке добрую половину дюжины веток. Больше половины от этого числа получила и Майла.

Я посчитала количество ее веток. Восемнадцать. Я посмотрела на свои руки, и у меня перехватило дыхание, когда поняла, что тоже получила восемнадцать веток. Ничья.

Я испуганно подняла глаза. Что дальше происходит при ничьей? Дополнительные выборы? Еще одно испытание? Однако у меня не получилось ломать над этим голову, потому что в тронном зале начались волнения. Альбы бормотали, толпа пришла в движение, и кто-то протискивался между дворянами в нашу сторону. Мое сердце практически замерло, когда я узнала того, кто это был.

Лисандр. Он смотрел прямо на меня. Я утопала в его глазах, не понимала происходящее, когда он встал передо мной и опустился на колено. Альбы были в таком же в смятении, как и я сама.

– Как такое может быть? – услышала я чей-то вопрос.

– Это знак, – предположил другой. – Знак мира.

– Так решила Мурайя.

Я невольно сделала шаг назад, когда увидела, что держал в руке Лисандр. Цветущую березовую ветку. Как Мурайя могла дать ему право голоса? И зачем он поступал так со мной, выбрав именно меня? Он поднял на меня взгляд, и я покачала головой, пытаясь донести, как не хотела этого. Он же должен видеть, насколько я растерянная. Однако он лишь улыбнулся, будто я не понимала, что сейчас происходило, или была слишком скромна, чтобы принять оказанную мне честь. Но это не так. Я не хотела, чтобы он это делал. Этого не должно произойти.

– В тебе бьется сердце королевы, – тихо произнес он, а затем продолжил более громким голосом: – От имени принца Амберана примите этот подарок.

Он протянул мне ветвь, но я не шелохнулась. Уставилась на него и боролась с желанием выронить весь букет из своих рук и сбежать. Я не хотела становиться королевой, быть навеки прикованной к этому трону и обреченной на жизнь во лжи.

Майла робко подтолкнула меня и указала подбородком на ветвь. Казалось, она радовалась за меня, выглядела так, будто предвидела такой исход. Но я чувствовала себя в ловушке. Словно меня заставляли делать то, чего все от меня ожидали. Какой у меня был выбор?

Я неохотно приняла подарок Лисандра. Раздались бурные аплодисменты. Я утопала в них, как в зыбучих песках. Чьи-то руки касались меня, обрушились голоса, но я не понимала ни слова из того, что мне говорили. Я не могла стать их королевой. И хотела уже сказать об этом Лисандру, но он исчез. Я торопливо всучила первому попавшемуся альбу в руку свои ветки.

– Что ты делаешь? – спросила Майла.

– Я не могу! – вырвалось у меня, и я начала пробираться сквозь толпу, собравшуюся вокруг меня.

– Конечно же можешь! – крикнула она мне вслед.

Я спустилась по ступеням вниз и столкнулась с еще одной группой альб, которые тут же начали меня уговаривать.

– Мне жаль, – извинилась я, протискиваясь сквозь толпу. – Пропустите меня.

На краю тронного зала я нашла Лисандра. Он обменялся парой слов с Кассой, оставив девушку стоять с озадаченным выражением лица. Она смотрела ему вслед, наблюдая за тем, как он заходил в один из боковых входов, а потом заметила меня и перегородила мне дорогу.

– Мои поздравления! – сказала она. – Кто бы мог подумать? Ты – королева.

– Я… я не могу, – пробормотала я и пошла за Лисандром.

– Сегодня никто не хочет со мной разговаривать? – пожаловалась она. Затем дверь позади меня захлопнулась, и голоса из тронного зала все еще приглушенно доносились до меня.

Лисандр уже ушел на несколько метров вперед. Я не знала, почему он пытался скрыться, и не хотела дать ему так просто уйти. Он задолжал мне объяснение.

– О чем ты вообще думал? – крикнула я ему вслед.

Он остановился, будто в него ударила молния. На секунду замешкавшись, повернулся ко мне. Я направилась к нему, громко топая ногами. Внутри меня закипала ярость, и как только подошла к нему, влепила громкую пощечину.

Лисандр отвел взгляд в сторону и дотронулся до своей щеки.

– Это было верным решением, и ты об этом знаешь, – сказал он, не глядя на меня.

Я покачала головой.

– Это полный бред! – закричала я. – Ты действительно считаешь, что я хочу стать королевой? Ты настолько плохо меня знаешь? Почему ты вообще вытянул ветвь? Ты даже не должен был принимать во всем этом участие!

– Я не мог отказаться, Шира. Речь шла о дипломатии, понимаешь? Если все пройдет хорошо, скоро будет составлен новый мирный договор. Мое участие в выборах – первый знак добрых намерений со стороны альб. Когда они предложили мне чашу, я должен был сделать то, что было правильным для обеих наших стран.