Дубровская вспомнила хриплый, неестественно напряженный голос Эммы. Помнится, она удивилась этому, но списала все на обидчивость старой девы. Разумеется, кто еще мог ей ответить из-за двери дачного домика Эммы, кроме самой Эммы? Так она рассуждала тогда. Ведь она еще не знала, что ее новой знакомой уже нет в живых.

Теперь же можно предположить, что на вопрос Лизы отвечал кто-то другой. А кто мог быть в тот момент в комнате рядом с мертвой девушкой? Конечно же, убийца.

Лиза похолодела. Словно сквозь вату до нее долетел голос свекрови:

– Ну посмотрите на нее! Она опять витает в облаках!

Дубровской не спалось. После пережитого потрясения ей нужно было время, для того чтобы успокоиться. Но был уже поздний час, и домочадцы разошлись по своим комнатам. Андрей, рассеянно поцеловав ее в щеку, улегся в кровать. К тому времени, когда она вышла из ванной комнаты, он уже мирно спал, подложив под подушку руку.

В окно струился лунный свет. Полумрак делал призрачными очертания знакомых предметов. Так, комод, темным пятном выделяясь в углу комнаты, был похож на приземистое, кривоногое существо. Часы на прикроватной тумбочке, словно насмехаясь над своей пугливой хозяйкой, мерно шептали: «Тихо! Тихо!» Они то убыстряли, то замедляли свой ход, будто прислушиваясь к звукам ночи.

Дубровская сидела на краешке постели, вцепившись руками в одеяло. Больше всего на свете ей хотелось включить свет, разогнать призраков. Но это было невозможно. Андрей спал, не подозревая о том, какие страхи терзают его жену. Лицо мужа было спокойно, а лоб казался гладким, без единой морщины. Она засмотрелась на него, пытаясь отгадать, какие сновидения ему сейчас снятся. Он тихо застонал и перевернулся на другой бок. Теперь Лиза могла видеть только его затылок. Это вскоре ей наскучило, и она, натянув одеяло, улеглась рядом…

Открытие, которое сделала Лиза при помощи горячей воды и ванны, требовало осмысления.

Итак, убийца был в комнате Эммы в тот момент, когда она стучалась в дверь. Должно быть, он только закончил свое кровавое дело и искал в вещах жертвы кассету. Конечно, появление неожиданного свидетеля встревожило его. Может быть, даже повергло в панику, но лишь на мгновение. Он хорошо владел собой. Кинув вазу в дверь, он отослал гостью ко всем чертям. Расстроенная Лиза ретировалась. Путь на свободу оказался открыт.

Кстати, убийца таким ловким ходом запутал и следствие. Ведь слова Дубровской о том, что она разговаривала с Эммой, были приняты за аксиому. Если разговаривала, значит, девушка на тот момент была жива. Теперь же, когда открытие Лизы поменяло всю цепь рассуждений, напрашивались совсем другие выводы.

Кто мог быть в тот момент в домике Эммы? Может, легче сказать, кто не мог?

Кроме самой Лизы, на улице находилась целая ватага их приятелей. Ведь именно тогда, когда Дубровская спускалась со ступенек дома, мимо нее неслись встревоженные участники вечеринки. Помнится, там была Мария с полотенцем, накрученным вокруг головы. На тонких каблуках еле поспевала Лара. Выпитое шампанское кружило ей голову, но она вполне владела собой. Новицкий, пытаясь всех остановить, привычно читал нотации, цеплялся за руку жены и требовал проявить благоразумие. Был там и хирург. Именно он предложил тогда Лизе присоединиться к их компании. «Как там Эмма?» – спросил он, но больше из вежливости. Гадалка его интересовала мало.

Время подвести итоги. Среди них не было только Константина Кротова и Андрея. Ну, с шоуменом все было ясно. Он валялся на полу своего домика, изображая из себя жертву. А вот Андрей…

Помнится, он говорил тогда, что находился на пляже, слушал тишину и бросал в воду камешки. Вполне объяснимо для городского жителя, уставшего от шума мегаполиса. Но в ту ночь дул пронизывающий ветер, и рокот волн было слышно даже Лизе, бегущей по аллее, среди сосен. Значит, в его легенде есть существенная натяжка. Не было его на берегу. Но где же он тогда был?

Лиза еще раз взглянула на спящего супруга. Повинуясь внезапному порыву, она отодвинулась от него на самый краешек кровати…

Утро не принесло облегчения. Чай казался ей горьким, а яркий солнечный свет вызывал головную боль. Лиза нехотя ковырялась в тарелке с кашей, пытаясь создать видимость того, что она все-таки ела.

Но, похоже, аппетит жены мало интересовал Андрея. Он перекидывался шутками с Полиной. Кажется, они обсуждали вчерашний матч по хоккею. Дубровская в этой игре мало что смыслила, а вот ее бывшая горничная, по всей видимости, знала в этом толк. Она легко пользовалась спортивной терминологией, обсуждая ледовые баталии; знала наперечет всех игроков сборной и расположение команд в турнирной таблице. Она могла говорить об этой чепухе с юмором и блеском. Но, что было хуже всего, ее спортивный азарт, как зараза, перекидывался на мужа Дубровской. Они спорили до хрипоты, подшучивали друг над другом и совсем не нуждались в обществе других болельщиков.

Полина, на правах члена семьи, восседала за обеденным столом. Завтрак подавала кухарка, а Полина не желала оторвать от стула свой аппетитный зад, чтобы подать хозяевам кофе. Более того, она успевала делать прислуге замечания. Бекон, по ее мнению, был пережарен. Яйца плохо очищены. Должно быть, их недостаточно подержали в холодной воде. Сметана казалась ей жидкой, а каша – чрезмерно густой.

Рвение Полины, не свойственное ее скромному статусу, конечно же, замечала Ольга Сергеевна. Но она не вмешивалась, не пыталась осадить прислугу, а, казалось, наоборот, поощряла старания выскочки. Изящно помешивая золоченой ложечкой кофе, она исподволь посматривала на свою невестку. Но та, погруженная в собственные мысли, похоже, совсем не замечала происходящего в доме…

Ада Александровна была, как всегда, любезна и гостеприимна. Усадив гостью в кресло, она буквально за минуту организовала чай. Поглядев на свежие бисквиты, домашнее печенье, Лиза с сожалением покачала головой.

– Давайте поговорим о деле, – предложила она.

– Конечно, милая, – охотно поддержала ее женщина. – Вы обещали мне что-то рассказать.

Дубровская вздохнула. Конечно, она не забыла о своем обещании. Со времени их последнего телефонного разговора прошло, должно быть, не больше десяти дней, но сколько песка утекло за это время, сколько звезд превратилось в пыль.

– Ада Александровна, – произнесла она, сосредоточенно терзая край салфетки. – Скажите честно, вы знали, как зовут приятеля Стефании? – Она несмело подняла глаза. – Ведь вы знали его имя?

– Деточка, о чем вы? – спросила изумленная старушка.

– Прошу, скажите мне правду.

– Но что я могу сказать?

– То, что тот, о ком мы с вами столько говорили, есть не кто иной, как мой муж.

– Ваш муж?!

– Ну, конечно. Ада Александровна, он – доктор. Это вам известно. И у него есть чертов офис. И именно он ездил с этой проклятой журналисткой в «Пряхино»! Вы все это знали, поэтому и поручили расследование мне.

Дубровская перевела дух. Перед глазами плясали круги.