Налив себе новую чашку кофе, она пошла в гостиную. Посреди комнаты Софи устроила для Молнии и Сони чаепитие. Обе собаки послушно сидели рядом с ней, дружелюбно прислушиваясь к ее рассказам и принюхиваясь к пластиковым стаканчикам, которые она выставила у их лап. Потом число гостей чаепития увеличилось – Софи принесла несколько мягких игрушек. Она была полностью поглощена игрой, а Морган наблюдала за ней, наслаждаясь каждой секундой.

Но вдруг собаки вскинули головы и одновременно повернулись к входной двери. Заливаясь громким лаем, Молния метнулась в прихожую, опрокинув плюшевого мишку и стакан с воображаемым чаем. Морган вышла следом и схватила собаку за ошейник.

– Тс-с-с! – зашикала она на нее. Но Молния не унималась. За дверью стоял какой-то мужчина. Морган выглянула в окно и удивленно отскочила.

Эспозито?

Помощник прокурора был одет в безупречный темно-серый костюм и белую рубашку. Морган открыла ему дверь, перекрыв собаке путь ногой, чтобы она на него не набросилась.

Эспозито посмотрел на Молнию и нахмурился.

– Мне надо с вами поговорить, – заявил он.

– Проходите, пожалуйста, – сказала Морган, уступая ему дорогу.

Соня вернулась к чаепитию. Молния все рычала. Эспозито присел на корточки и протянул к ней руку. Она обнюхала его пальцы и завиляла обрубком хвоста, а потом даже позволила погладить себя по голове.

– Любите собак? – спросила Морган, закрывая за ним дверь.

– Как их можно не любить? – ответил он и распрямился, быстро оглядев дом.

Морган вдруг осознала, что у них царит страшный беспорядок, но ее это нисколько не взволновало.

Софи подбежала к маме и схватила ее за руку. Морган нагнулась к дочке. Та сложила ладошки рупором и громко прошептала:

– Это кто?

Морган подхватила ее на руки и распрямилась.

– Софи, это мистер Эспозито.

К ее изумлению, Эспозито протянул девочке руку.

– Рад с вами познакомиться, мисс Софи!

Софи со смехом пожала ему ладонь, повернулась и повисла на мамином плече. В прихожую вышел дедушка, и Морган представила его гостю.

– Мы с Софи устроим себе чаепитие, – сказал дедушка, пожав ее маленькую ручку. – А вы пока можете выпить кофе на веранде.

– Кофе будете? – спросила Морган у Эспозито.

– Конечно!

Она кивнула на стеклянные двери.

– Тогда схожу за ним, а вы ждите меня на веранде.

Когда она вернулась с двумя чашками, Эспозито стоял у перил. С веранды открывался вид на реку Скарлет. Воды в ней по-прежнему было больше обычного, а течение пока так и не ослабело, но по волнам прыгали солнечные блики, а воздух наконец стал заметно прохладнее.

За верандой виднелся заборчик, которым был обнесен двор, чтобы дети не подбирались к воде слишком близко.

– Отличный вид, – заметил Эспозито, взяв чашку. – А дочка у вас – просто красавица.

– Спасибо, – поблагодарила Морган и встала рядом с ним, опершись на перила. – Честно сказать, совсем не ожидала вашего появления. Я думала, шериф сам со мной свяжется.

– Колгейт уволился.

– Что? – переспросила Морган, хотя удивляться тут было нечему. С первого же дня, когда Колгейт вступил в должность шерифа, было понятно, что эта работа ему не по зубам. Но когда они в прошлый раз разговаривали, он ни словом не обмолвился о том, что хочет уйти.

– Вернее, не совсем так, – заметил Эспозито, повернувшись к Морган. – Он собирается выйти на пенсию, но пока оформляют бумаги, взял отпуск. Не исключено, что его попросили об этом влиятельные люди. В конце концов, глупость прощается не каждому.

И пускай Эспозито не стал ничего конкретизировать, Морган решила, что под «влиятельными людьми» он имеет в виду своего босса, окружного прокурора. Чисто теоретически лишь избиратели и губернатор могли отстранить от дел законно избранного шерифа, но Колгейт эту должность унаследовал. И каким образом за ним осуществлялся надзор и контроль, было не совсем понятно. Впрочем, это было не столь важно. Нынешний окружной прокурор и впрямь имел огромное влияние, и без поддержки с его стороны шерифу было не справиться. Прокурор не единожды прикрывал Колгейта в ходе двух последних крупных расследований, и его репутация существенно страдала, когда они заходили в тупик. Совершать одну и ту же ошибку в третий раз он явно не собирался.

– Кому же передадут дело? – спросила Морган.

– Тодду Харви. Его как раз только что повысили до первого заместителя шерифа. Он и закончит расследование, заручившись помощью полиции Скарлет-Фоллз и штата. Он с вами свяжется.

Морган изучающе посмотрела на него.

– Скажите, зачем вы приехали? Рассказать об увольнении Колгейта можно было и по телефону.

– Передать сообщение.

– От влиятельных людей?

– Может, и так, – вскинув плечо, заметил Эспозито. – Округу Рэндольф нужен новый шериф. Смышленый, способный навести в департаменте порядок.

Морган так и раскрыла рот от изумления.

– Вы что, шутите? Я же никогда не работала в полиции!

– А это вовсе не обязательно. Шериф – это выборная должность. Вам только придется пройти обучение, прежде чем принести присягу, – заметил он и его темные глаза заблестели. – Но окружной прокурор поддержит вас на выборах. Победа будет ваша.

Морган всерьез задумалась над этим предложением. Все решения, которые принимал окружной прокурор, были не случайны, точно выверенный ход в шахматной партии. Для чего ему нужно, чтобы она участвовала в выборах? С тех пор, как она занялась частной адвокатской практикой, ей несколько раз доводилось лицом к лицу сталкиваться с людьми из прокуратуры, но она каждый раз одерживала над ними верх. Неужели окружной прокурор хочет устранить соперника в ее лице? Впрочем, не важно. Все эти политические игры Морган ничуть не прельщали.

– Что ж, спасибо за поддержку, – сказала она. – Но мне это не интересно. Мне нравится то, что я делаю, нравится, что я сама себе хозяйка.

Эспозито выслушал ее ответ и коротко кивнул.

Стеклянная дверь отворилась, и на веранду вышел Ланс. На нем были выцветшие джинсы и серая футболка. На щеке темнела глубокая царапина, а руки все были в ссадинах и порезах. Он перехватил чашку с кофе левой рукой и пожал ладонь Эспозито.

– Колгейт ушел в отставку, – сообщила Морган Лансу. О странном предложении Эспозито она решила рассказать ему позже.

– Слышал, Морган вчера знатно так его отчитала прямо на месте преступления, – с усмешкой сказал Эспозито.

Краска залила щеки Морган. Но оправдываться и извиняться она не стала. Ее вчерашний порыв был совершенно искренним.

Эспозито поставил свою чашку на перила.