Я думала о стольких вещах сразу… О моей беспомощности под воздействием «NEX». Об отсутствии времени, чтобы преодолеть душевные травмы матери. Об истории Бела. Изменениях в Лиззи. Гидеоне, которому удалось вновь открыть свое сердце. Силе воли Тоби. И моей связи с Люцианом, которая находилась просто за гранью воображения. На сотую долю секунды мне вдруг показалось, что все так, как и должно быть. Словно все эти ужасные вещи обязаны были произойти, чтобы мы выросли. Чтобы сделать нас достаточно сильными и способными сразиться с королевой ведьм.

Все так, как говорила Мара. Решения. Они привели сюда всех нас. Начиная с Немидеса, который не смог убить Мару. Дальше – Кинтана и его пророчество. Танатос, который создал Изару, чтобы получить возможность контролировать Мару. Мама и ее смелое расставание с отцом, который в результате отправил меня в лицей, где я должна была познакомиться с Люцианом. Бел – довольно любопытный и рискованный, чтобы мне помочь. Жертва Джирона. Верность Викториуса. Элиас, который предпочел Лиге своего брата. И естественно, Тристан… с чего бы тут начать? С ним творили такие ужасные и злые вещи, использовали его и манипулировали, пока он действительно не поверил, что другого пути для него нет…

Решения.

Каждое из них рождало последствия. Однако то же касалось и Мары. Она повлияла не только на свое будущее, но и на своих врагов. Она свела нас вместе и разожгла в нас ярость. И видит Бог, я чертовски разозлилась на эту тварь с ее извращенной правдой.

Быстро выйдя из душевой, я завернулась в полотенце. Мне надоело быть просто помехой в истории королевы ведьм. Нет, это моя история. Моя и Люциана. История Изары. И сегодня я допишу ее до конца.

Я протопала в спальню, чтобы переодеться, и буквально споткнулась о гору вещей, которых еще вчера тут не было: мой рюкзак с Мальты, старые шмотки, все мои записи со времен поиска Люциана, мобильник, катана Хиро. А сверху, как вишенка на торте, лежала большая подарочная коробка с красивым бантом и карточкой, подписанной от руки.

О-оу, это подозрительно попахивало новым нарядом из категории «мини и шпильки». Пока придумывала отговорку, по которой не стану надевать сегодня подарок Бела, я развязала ленту и открыла коробку. Под слоем упаковочной бумаги, к моему величайшему изумлению, обнаружилась униформа охотника – хотя и «тюнингованная». Решив все-таки попробовать, я натянула ее на себя и обомлела от обновлений Бела. Он сделал крой более женственным, но не ограничивающим свободу движений. Кроме того, броня на груди, руках и ногах теперь была выполнена не из привычного черного карбона, а из легкого серебристого металла, на котором выгравировали десятки печатей. Мыски моих новых любимых сапог тоже дополнили серебром, и они так и просили, чтобы я скорее нанесла ими пару точных ударов. В целом в изобретении Бела я чувствовала себя восхитительно – как современная женщина-гладиатор.

Взгляд упал на будильник, стоящий на тумбочке. У меня в запасе осталась пара часов, прежде чем мы выступим. Время, которое я не собиралась просиживать в этой комнате. Поэтому я закрепила сзади катану Хиро и спрятала ациамы в защитной пластине на спине. Не хотелось рисковать, не зная, получится ли призвать их внутри печатей. Потом сунула медный кинжал в голенище сапога, завязала влажные волосы в тугой конский хвост и пошла искать Люциана.

Там, где еще недавно витало настроение вялого пробуждения после празднования ночь напролет, сейчас царило всеобщее возбуждение, балансирующее на грани агрессивной истерики. На лестнице мне встречались сплошь серьезные лица. Никого уже не заботили слухи или прочая ерунда. Для этого все были слишком заняты собой. Напряжение возрастало по мере приближения ко внутреннему двору. А там яблоку было негде упасть. Охотники выстроились запутанными рядами плотно друг к другу. Большинство полностью ушли в себя, другие громко что-то обсуждали, некоторые даже спорили. Я запрыгнула на основание какой-то скульптуры, чтобы лучше видеть. Вплоть до дальнего конца площади толпились люди. На сцене, где вчера пел Тоби, теперь стояла Лиззи с доской-планшетом и организовывала напирающих охотников. Помогали подруге в этом ее мать, Джимми и один всем нам известный верховный, а Люциан в это время, как конфетки, раздавал сверкающие золотом печати.

«Я тебя люблю…»

Зеленые глаза без труда нашли меня. Люциан точно знал, где я и как себя чувствовала. Он подмигнул мне. Я улыбнулась. Вдруг народ перед ним загалдел.

– Да чтоб вас! Стойте в своих очередях! Всем хватит! – взбешенно рявкнула Лиззи. – Если будете и дальше так толкаться, я натравлю на вас Люциана, и тогда сможете на собственной шкуре представить, какие мизерные у вас шансы на выживание без его печатей.

Ее резкий тон действительно всех утихомирил. Похоже, Лиззи умело управляла охотниками. И судя по эмоциям, пропитавшим двор, многочисленное хмурое братство Плеяды ее принимало. Охотники хмурились и ворчали, но они ее принимали.

– Этой фразе она у меня научилась. – Широко ухмыляясь и скрестив руки, к статуе, на которой я стояла, прислонился Гидеон. Меня удивило его появление. Если честно, я думала, что увижу его там же, рядом с Люцианом, Лиззи и всей верхушкой Плеяды.

– Она у тебя не только фразе научилась, – невозмутимо ответила я. – А еще злобному тону и фирменному пугающему взгляду Росси. Добавить правильный цвет волос и примерно центнер мышц, и вас посчитают клонами.

Гидеон прыснул от смеха – так громко и беззаботно, что на нас оглянулись ближайшие охотники.

– Хорошо, что Лиз этого не слышит.

– Да ладно. Подражание – высшая форма лести, – хохотнула я и похлопала его по плечу. – Можешь собой гордиться.

– А я и не собирался жаловаться. Поверь, Ари, я еще никогда так не восхищался своей младшей сестренкой.

Его небесно-синие глаза, полные гордости, задержались на Лиззи. И тут я поняла, почему он слонялся вдалеке и отдал ей бразды правления. Брат хотел дать ей шанс выйти из его тени.

В любой другой день я бы поздравила его с подобной самоотверженностью, но не сегодня. Не прямо перед решающей битвой. Не когда Гидеон стоял в полном обмундировании, а в глазах у него мерцала покорность судьбе.

– О нет, нет, нет, нет, нет!

С нехорошим предчувствием я слезла с каменной опоры и вплотную подошла к этому Геркулесу.

– А ну, убрал с лица это свое выражение «Теперь она справится и без меня». С таким взглядом к тебе притягивается дурацкая аура мученика. Это значит, что в случае необходимости ты не станешь изо всех сил стараться выжить. А я хочу, чтобы ты сделал все, что сможешь, поскольку ты нужен Лиззи. Как и мне! И Райану! И Мел!

Моя взбучка вызвала у Гидеона улыбку. Неожиданно он и на меня посмотрел тем же душераздирающим взглядом, говорящим: «Мой долг выполнен».

– Не смей даже! – пригрозила я.

Кажется, это только больше его позабавило.