схватит его за горло и впечатает лицом в барную стойку. Не хотелось, конечно, опять ломать нос, тот до сих пор болел после прошлой потасовки, но сейчас Косте не хотелось отбиваться, сопротивляться. Арт мог хоть до смерти его избить, но чувства от этого никуда не денутся.

– Ну и как так получилось?

– Да так.

– И зачем?

– Не знаю.

– Надолго?

– Может быть.

– И кто она для тебя?

– Все.

Самый результативный разговор за три месяца. Артур обернулся к другу, взъерошил свои кудрявые волосы и покачал головой. Он и не ожидал, что такое случится. Не предполагал. Ответ все это время был у него под носом, но он попросту не обращал на него внимания.

После долго молчания под какой-то бессмысленный трек про ламбаду, Арт отрезал:

– Обидишь ее – убью.

Костя усмехнулся. Пожалуй, ничего другого он от Артура не ожидал.

– Согласен.

– У меня папа – местный босс. Быстро сотрет тебя в порошок.

– Я знаю, кто твой папа.

– А я нагнетаю.

– Понял. – Ромал кивнул и отпил коньяк.

Неожиданно на парней сзади накинулся Даня. Он обнял их со спины и заулыбался в тридцать два зуба. Его голубые глаза сверкали и горели, как два прожектора.

– Что тут у нас? – промямлил он, повиснув на Косте. – Пить нехорошо.

– Еще хочешь?

– Ага.

Ребята выпили по порции и поплелись на танцпол. Они танцевали полночи, а в общагу возвращались с утренним солнцем. Артур сидел за рулем, Костя впервые устроился спереди, Даня лег на заднее сиденье и бормотал что-то себе под нос, хохоча и загибая пальцы. Возможно, он считал, сколько выпил. Натянув маски, парни распевали песни, подпевая по радио. Арт специально наезжал на все кочки и хохотал, когда машина дребезжала, а Ромал ругался, размахивая руками. У Даниила перед глазами кружился грязный потолок. Потом грязное небо. Парни затащили его в комнату, уложили на кровать, а сами уселись на пол.

– Я вызвал тебя на дуэль, – воскликнул Селиверстов, всплеснув рукой, – и ты пошел за мной уже тогда, друг, уже тогда взял и пошел, как брат родной.

– Неизбежность неизбежна, понимаешь? То, что должно случиться, – случится.

– Да просто я чую хороших парней.

– От меня именно так пахнет.

– Всегда так пахни.

– Буду, – без тени усмешки пообещал Костя, – в мою честь назовут цветы.

Парни вырубились прямо на полу, около своих кроватей, а где-то в полдень забрались на них и опять вырубились. Даня впервые в жизни выпил, и выпил достаточно много. Он валялся на кровати с вытянутой рукой, его пальцы касались холодного пола. В дверь стучали, но парни не откликались. Даниил отбивался ногами от невидимых гостей и прятался под одеяло.

Часам к четырем вечера Ромал со стоном сел на кровати, свесив ноги. Голова у него раскалывалась, желудок подкатывал к горлу. Глаза отказывались открываться. Кряхтя, как семидесятилетний старик, Костя поднялся, расправил плечи и услышал ворчание Арта:

– Я не пойду в институт.

– Мы уже проспали его, гений.

– Рад это слышать.

– Дань, – Костя, шаркая, поплелся к кровати Волкова и уселся рядом, приподняв одеяло, – жив?

Щуплый парень в растерянности посмотрел на друга такими красными глазами, будто все кровеносные сосуды в них одновременно полопались. На щеке у него остался след от подушки. Он поморщился и прохрипел:

– Конечно, жив.

– Да я образно.

– Хочу сегодня без образов, – попросил Волков, зарываясь носом в простыню, – организм требует воды и сна. Я утомлен, обезвожен и растерян.

– Принесу тебе попить.

– Спасибо.

Ромал переоделся, покосился на Селиверстова, который привстал и зачем-то прижал ладони к лицу, и усмехнулся. Надевая носки, он чуть не грохнулся, и теперь усмехнулся блондин. Парни переглянулись и неожиданно услышали стук в дверь.

– Иду, – недовольным тоном протянул Ромал.

От шума болела голова. Парень открыл дверь, протер пальцами глаза и уставился на застывшего в коридоре охранника. Выглядел тот не особо счастливым, будто кто-то отнял у него пульт от телевизора.

– Константин Ромал? – поинтересовался он.

– Ну, допустим.

– Спускайтесь.

– Спускаться?

– К вам пришли.

– Ко мне?

Охранник не ответил, развернулся и пошел прочь, а Костя нахмурился:

– Эй, кто хоть пришел? С чего мне спускаться?

Охранник долго не отвечал. Уже у лестницы он бросил:

– К вам пришли из полиции.

Ромал окаменел, рука, сжимавшая дверной косяк, побледнела, и парень в полнейшем замешательстве обернулся к друзьям. Он судорожно пытался вспомнить, сделали ли они вчера нечто такое, что могло их выдать, раскрыть их секрет. Они надевали в машине свои маски… неужели дело в этом? Вот же лажа. Костя рывком закрыл дверь, а Артур сразу же подорвался на ноги и округлил перепуганные глаза.

– Это за нами, что ли? – спросил он взвинченным голосом.

– Подожди, дай подумать.

– А что тут ждать, вортако? Там менты внизу.

– Позвали только меня, – рассудительно проговорил Костя, – может, мы неправильно все поняли. Я вчерашний день хорошо помню. Мы ничего противозаконного не сделали.

– Тогда какого черта из полиции приперлись?

– Сейчас выясню.

– Ты реально спустишься?

– А мне катапультироваться через крышу?

– Стой, плохая идея, друг, очень плохая. – Арт замельтешил рядом с Ромалом и взял с тумбочки телефон. – Может, папе позвонить? Вдруг адвокат понадобится?

– Бога ради, Артур, кончай с паникой. Какому адвокату ты собрался звонить?

– Ну, как минимум, высокооплачиваемому.

Костя отмахнулся и решительным шагом покинул комнату, а Селиверстов поспешил за ним. Глаза у него слипались. Он все тер их и тер пальцами, и могло показаться, что его мучает нервный тик. Хотя, возможно, так оно и было.

Парни спустились на первый этаж и настороженно переглянулись.

У главного входа действительно стоял полицейский, мужчина средних лет с седыми висками и заросшим подбородком. С ним была женщина в пальто, довольно миловидная, со светлыми, подколотыми шпильками волосами. Она почему-то показалась Косте удивительно высокой. Или с ним играло воображение?

– Ромал? – поинтересовалась она, шагнув вперед. – Константин Ромал?

– Да. – Костя с показной небрежностью затормозил перед незнакомкой, сунув руки в карманы спортивных штанов, и подметил боковым зрением, что рядом остановился Артур. – А вы кто?

– Мы из социальной службы.

– Откуда?

– Мы пытались связаться с вами целое утро.

– Да я телефон вырубил, – повел плечами Ромал, – в чем дело-то?

Женщина и полицейский неожиданно переглянулись, и Косте стало не по себе… Он недоумевающе нахмурился, наклонил голову. Все это было довольно странным. Если бы его хотели арестовать, он бы уже шествовал к машине с наручниками на запястьях. Но никто не выкручивал ему рук и не требовал ответов. Незнакомка выглядела расстроенной.

– Я что-то натворил?

– Нет.

– Тогда в чем проблема?

– Сегодня утром, в районе шести утра, скончалась ваша мать – Анна Ромал. –