Командир «Огневого» не поверил ни одному слову врага. Учитывая, что «Пересвет» не отвечал на запросы и весь его экипаж при известном воображении в ту секунду можно было полагать погибшим, фрегат продолжил атаку и вскоре «Киш II» был разорван на куски торпедным залпом.

Такова была фактическая сторона Иокастинского инцидента в изложении сухой официальной справки, составленной российским Генштабом.

Белояров в свое время окончил Дальневосточную Военно-Космическую Академию на Земле и хорошо представлял себе, что такое Россия. Знал он и людей «старой московской школы», в духе которой неукоснительно воспитывались адмиралы и дипломаты, политики и идеологи Директории.

«Любая планета, любое государство или иное теробразование, где находится хотя бы один гражданин Российской Директории, попадает в сферу международного и интеркосмического права в нашем понимании последнего, — чеканила вводная лекция по «Этике военнослужащего». — Военная доктрина России традиционно исходит из презумпции немедленного и сокрушительного стратегического действия в ответ на любую правовую угрозу — как явную, так и косвенную. Но именно правовую, а не какую-либо еще. Ни прихоть отдельных лиц, ни «партии», «корпорации», «общественное мнение» и прочие кланово-демагогические структуры и фикции не влияют и не могут влиять на принятие стратегических решений. Таким образом, гарантируется фундаментально справедливый и в то же время последовательно миролюбивый характер российской внешней политики — в том числе и войны как ее высшего проявления. Этим же положением задаются и прочные основания этики любого военнослужащего, который, осознавая, что никогда не получит приказов извне правового поля, тем самым в любой ситуации получает полное моральное превосходство над противником».

Отсюда было как дважды два ясно, что Россия — мать суровая. И уж если взялся воевать с ней, так изволь соблюдать все конвенции, правила и обычаи войны.

В ответ на четыре атомные торпеды клоны рисковали получить от русских сотни термоядерных ракет и тысячи калифорниевых снарядов. Причем — на строго законных основаниях, с «полным моральным превосходством над противником». Конечно, клоны тоже в долгу не остались бы и тогда…

Представить, что будет тогда, Белоярову не хватало воображения. Но было ясно, что Великорасе придет голубой зверь с ценным мехом.

Клоны, похоже, были шокированы происшедшим на рейде Иокасты. В ответ на яростное требование «Объяснитесь!», подписанное лично Председателем Растовым, они прислали длиннейший документ.

Основные тезисы этого шедевра обскурантизма были Белоярову также известны. В вольном изложении они выглядели примерно так:

«Приносим свои глубочайшие извинения. Мы провели расследование. Это все для нас ужасная неожиданность. Наши вооруженные силы ни в чем не виноваты. Все зло от манихеев. С той самой, известной вам теперь планеты, которую вы именуете «Глагол».

Манихеи прорвались на космодром Гургсар и угнали фрегат «Киш II». Прилетели на базу Вара-8 (планета Фелиция). Которую мы, кстати, к тому времени уже поставили на эвакуацию за ее полной оперативной ненадобностью. Но манихеи всех убили, кто там еще оставался. Захватили на складе атомные торпеды и две термоядерные ракеты «космос-поверхность».

Мы еще раз приносим свои глубочайшие извинения, но законы и обычаи войны пока еще не запрещают содержать ядерные боеприпасы на передовых складах. Торпеды были погружены на фрегат «Киш II». После чего фрегат прилетел сперва на нашу собственную колонию Тэрта и выпустил две ракеты «космос-поверхность». Обе были нейтрализованы конкордианским аналогом вашей системы «Nigredo» (трансмутаторы Данко Липича) и лишь поэтому мы избежали жутких жертв.

Но фрегат мы сбить не успели и он от нас сбежал. Сами видите куда — на рейд Иокасты. Сердечно поздравляем экипаж «Пересвета» со счастливым спасением, да пребудет с ним и впредь благословение Ахура-Мазды! А экипаж «Огневого» благодарим за изничтожение манихейских бешеных псов. Пусть и впредь!.. Еще раз поздравляем! И еще тридцать три раза извините!..

Но главное: манихеи хотят увлечь нас и вас в пучину термоядерного всесожжения! Не будем же поддаваться! Давайте создадим совместную комиссию! Прилетим на Фелицию! У нас так хорошо все получилось с обменом пленных! Пусть Большой Муром вновь будет посредником! Муромцы согласятся! Они такие добрые!»

— Мы очень, очень добрые, — задумчиво произнес Белояров вслух, прихлебнув сбитня из массивной кружки с боевитыми петухами на боках. — А вы очень, очень торопливые.

Кормщик-старшина стоял на обзорной площадке ходового мостика. Напряжение не покидало его. Более всего тревожила поспешность, с которой проводилась инспекция. Не успели они выйти из Х-матрицы и толком прощупать околопланетное пространство на предмет наличия других звездолетов, как члены комиссии уже погнали «Хозяин» на посадку.

Белояров, как командир корабля, имел полное право послать их к щурам и пращурам и намотать пару-тройку обзорных витков над Фелицией. Но ведь и комиссию понять тоже можно было! Чем быстрее русские получат подтверждение манихейской версии событий, тем лучше…

Но с другой стороны: безопасность корабля и самой комиссии! А вдруг что? А если злокозненные манихеи еще каким-то корытом разжились и лишним ядрён батоном, да как влепят с орбиты по «Хозяину»?

И тут, словно беспокойный бес тревоги, одолевавший Белоярова, обрел собственный голос, прозвучал вызов от вахтенного офицера.

Поскольку оба в свое время учились на Земле, то в служебной обстановке по привычке переходили на военный жаргон Директории и звания использовали обычные, российские. При этом Белояров ловил себя на мысли, что родной язык начинает звучать для него как иностранный, будто польский али другой басурманский.

— Тащ командир, наблюдаем орбитальную цель. Орбита 242-11, текущая наклонная дальность 330. Скорость отвечает пассивной орбитальной. Оценка по размерам: тральщик, монитор, фрегат, эскадренный буксир.

— Понял… Госпринадлежность?

— Неопознанная. Ответ на запрос «свой-чужой» не поступил.

— Техническая активность?

— Отсутствует… Нет, секундочку… Есть слабый сигнал! Сигнатура отвечает клонскому флуггерному радиовысотомеру 3–5.

— Так это флуггер? Как мы его могли взять радарами из такой позиции?

— Не знаю…

— Но радиовысотомер точно клонский?

— Да.

— Объявляй боевую тревогу. Сбивай любой объект, который появится в зоне безопасности 200–200. Я сейчас спущусь… Нет, погоди: попробуй связаться с ним на международном канале.

Белояров чуть помедлил.

Сбывались его худшие опасения: окрестности Фелиции оказались вовсе не столь пустынны, как уверяли клонские члены комиссии.

Если сейчас отдать приказ о взлете, «Хозяин» будет в космосе только минут через сорок — на посадке эти фрегаты сильно перегружают дейнекс-камеру, требуется тройная продувка…