Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— С крыльями вышла накладка, — покладисто согласилась Мария. — Хотела застать прекрасное мгновение, а рядом был только чёрный ангел. Ну, нет так нет. Сотру фотографию. Извините, пожалуйста. Наверное, я дура.
Ольга кивнула, то ли соглашаясь с собеседницей, то ли принимая извинения.
Мария поспешно отошла.
Что делать? Даже если убить эту кретинку, фотография уже сделана. И что это значит? Они с Вадимом начнут сгорать от любви? Нести слащавую дребедень? И рука в руке любоваться закатами? Надежду давали чёрные крылья. Может, обойдётся.
— Вадим! Она нас сфоткала! Вместе с купидоном! Коза романтичная!
Он кивнул.
— Почему ты молчишь?
— Я и так кивнул лишнее…
Ольгу поразило выражение лица напарника. Там не было возмущения ситуацией. Напротив, показалось что тот вот-вот произнесёт: «Дорогая! А не соединить ли нам свои усталые сердца?» И нежно звякнут невидимые колокольчики, и ангелы на небесах заиграют на арфах. Белоснежная овечка проблеет поздравление.
Однако Вадим не спешил становиться на одно колено. Может быть, не всё ещё потеряно. Просто она сама превращается в идиотку. Заразилась от Марии. Или опять злая шутка замка.
На всякий случай решила уточнить, не разбито ли ненароком у Вадима сердце. Любовь — такая вещь, что лучше прояснить позиции.
— Ты какой-то странный. Хочешь, чтобы это сбылось?
— Оля, успокойся. Давай закончим дело, а потом подумаем о будущем. Не стоит мешать в кучу работу и чувства. Хотя жена-колдунья, это прикольно.
Интересно, почему он не договаривает. Непохоже, что онемел от робости. Если задумал жениться, надо сообщить об этом даме.
— Осторожней. Настоящими ведьмами мы становимся только после замужества.
— Это объяснение в любви?
Ну вот. Проговорился. Взгляд пылает настойчивостью. Мужественный шарм в нём, безусловно, есть.
— Ах, — чуть слышно произнесла Ольга. — Мне показалось… Если бы всё сложилось иначе… — Она остановилась, пытаясь сообразить, что же ей показалось и почему она бормочет всякий бред.
Огромный дом тихо подкрался и обнял её, зажав руками глаза: «Угадай, кто?»
Наконец удалось собраться с мыслями.
— Послушай, замок гипнотизирует нас. Во всяком случае мой разум точно повреждён, хочется говорить о цветах и звёздах. Стихи о беззаботных птичках в голову лезут. У тебя как?
— Вроде нормально. — Вадим изумлённо смотрел на напарницу. — Так ты уверена, что Мария не представляет интереса?
— Абсолютно.
Ольга врала. Но дура-баба вдобавок кокетничала с её мужчиной. Это простить нельзя. Каждая клеточка её тела жаждала расправиться с соперницей.
Вадим пожал плечами:
— Тогда заканчивай. И уезжаем…
Он растерян. Пытается сменить тему. Говорит сбивчиво, боится коснуться трепетной тайны их отношений. Мужчины запутанны и сложны в своих чувствах. Зачем-то отодвинулся от её пылающего лица.
Почему она так часто бывает груба? Ведёт себя как последняя стерва. Он так одинок, на бледном лице лежит печать страдания. Работа тяжёлая — убивать людей непросто. Особенно когда рядом нет любящей женщины.
Соображать становилось всё труднее. Что-то ласково гладило волосы, нежно дышало в затылок. Приятные мурашки бежали по пояснице. Всё окружающее виделось симпатичным, словно на глаза надели розовые очки. Хотелось положить голову другу на плечо и сладко строить планы на медовый месяц.
Второй раунд борьбы с замком оказался более опасным. Похоже, он нащупал слабину в её обороне.
Опытные ведьмы знают, если встречный колдовской ветер слишком силён, проще строить не щит, а парус и быстро улепётывать.
Неимоверным усилием воли она попыталась пробиться сквозь романтический туман в голове. Боль пронзила виски. Что-то обожгло лоб, словно об неё прижгли сигарету. Но отборные силы её разума собрались в боевой строй. Наверное, где-то внутри существовала защитная линия, черта, дальше которой переступить было не под силу даже магическим способностям замка. С каждой секундой сознание прояснялось. Надо же, какой идиоткой она только что выглядела. Любовь — это тяжёлый недуг, во время которого не разговаривают, а бредят. Не зря говорят «любовная лихорадка». Ольга чувствовала, будто вернулась к жизни после тяжёлой болезни. Так недолго и мозги надорвать.
— Вадим, я всё подчищу. Надо заканчивать с этой историей, и давай убираться отсюда, пока окончательно не раскисли. Я что-то совсем расклеилась. Туплю, и чушь в голову лезет.
Казалось, Вадим вздохнул с облегчением:
— Конечно, Оля.
Прошли в соседний зал. Гости расселись вокруг круглого стола, застеленного скатертью с изображением тарелок и всяческой снеди. К счастью, настоящая еда тоже присутствовала: нарезка копчёностей, сыр, свежие багеты. Ольга предпочла бы крепкий чай с лимоном. Однако пришлось пить вино, добивая и так подгулявшую голову.
Она чувствовала, будто её выпотрошили и набили соломой с опилками. Только что замок с лёгкостью диктовал ей мысли. А может быть, и продолжает это делать, только более осторожно. Как отделить свои размышления от чужих, навязанных извне? И что такое «свои мысли»? Вдруг их вообще не существует и всё, что приходит в голову, транслируется в разум из таинственных глубин мироздания? Как часто мы злимся, когда не хотим этого делать! Грустим без причины. И так же без видимого повода переходим к веселью. Каждый знает, решение какого-нибудь вопроса чаще всего обнаруживается неожиданно. Появляется в готовом виде, словно ответ на запрос в поисковике компьютера. Если все думы в голове навязаны, то что остаётся своего? Лишь реакция собственного тела на внушённые суждения.
Мария вновь взяла фотоаппарат:
— Давайте сфотографирую всех присутствующих. На память… Не двигайтесь! — неожиданно громко скомандовала она.
— Это ограбление, — добавил дон Чезаре фирменную шутку.
Ольга могла бы просто порвать главные лучи, которые связывали женщину с мирозданием. Инфаркт, инсульт — чисто и без хлопот. Но, скорее всего, местному монстру это бы не понравилось. Она не знала, на что он способен. Битвы магов хороши только в кино. Лучше, чтобы смерть исходила от самого замка.
Мария была в ударе. Скорее всего, замок взвинтил и её. Девушка рассказывала смешные случаи. Все смеялись в основном в правильных местах. Сеньор Чезаре вспоминал что-то забавное из своих трудовых будней. К удивлению Ольги, директор вдруг принялся весело хохотать, хлопнув Вадима по плечу.
Замок играл на чувствах людей, как музыкант, исполняющий фламенко. Струны души трепетали и рвались. Неожиданно Чезаре пришёл в лихорадочное возбуждение и принялся объяснять, что он по натуре человек духовный, глубоких религиозных взглядов, переданных ему нежно любимой, безвременно почившей матушкой. В конце заверил, что является вегетарианцем, а не людоедом, как многие думают. И враньё, что повар запекает ему печень поверженных врагов. Это заявление несколько испортило впечатление никогда не надо перегибать палку.
Ольга подвинулась к Марии:
— Зачем ты снимаешь этого мафиози? Понимаешь ведь, для чего он заказал фотосессию именно тебе?
Мария сделала глупые глаза:
— Разве Чезаре бандит? Мне показался приятным и порядочным человеком. Грубоват слегка. Мужчины все такие. Снаружи агрессивные, внутри — добрые. Надо только уметь увидеть в них эту сторону. Даже в костюме трубочиста есть светлая изнанка.
Ольга совсем разозлилась. Как излагает? Она заглянула в повизгивающие от напряжения мозги собеседницы. Всё эта дура понимает, просто деньги слишком любит. Сейчас боится — вдруг запретим ей здесь снимать? Потому что знает — весь её талант от замка. В другом месте ничего не получится.
Вот и разгадка. Не нужна эта фифа барону, да
