Около 9 часов утра остатки группы Рооса укрылись в одном из брошенных шведских полевых укреплений северо-восточнее Полтавы, в 500 метрах юго-восточнее монастыря. Там они были полностью окружены и в период с 10 до 11 часов капитулировали по предложению генерала Ренцеля, которому Меншиков передал командование, чтобы самому вернуться в лагерь к царю (в числе этих уцелевших военнослужащих оказался и участник битвы под Лесной прапорщик (фенрик) Хельсингского и Далекарлийского полков Роберт Петре (Robert Petre), который провел в русском плену 12 лет и умер еще через 4 года по возвращении в Швецию).

После капитуляции Рооса (знаменательно, что, по некоторым данным, именно генерал Роос отвечал за организацию убийства русских военнопленных после битвы под Фрауштадтом, когда генералу Ренцелю удалось вывести из окружения противника часть русского корпуса), Ренцель присоединил к своей группе четыре батальона пехоты полковника Келена из гарнизона Полтавы, а также батальон Троицкого полка из отряда полковника Ивана Головина (два других батальона – оба из Ростовского полка под командованием полковника Алексея Мякинина, выбили шведов из Крестовоздвиженского монастыря и сами заняли данный опорный пункт). Этими объединенными силами около 11 часов Ренцель атаковал два батальона Седерманландского и Крунубергского пехотных полков (швед. Södermanlands Regemente, Kronobergs Regemente) и две роты Лейб-гвардии пешего полка шведов, которые вместе с Лейб-драгунским эскадроном и конной фельдвахтой все еще занимали осадные позиции к юго-западу от Полтавы.

В ходе тяжелых рукопашных боев в шведских окопах командир Седерманландского полка полковник Габриэль Вейденхайн (Вайденхайм, Gabriel Weidenhaijn) был убит, и раненый командир Крунубергского полка полковник Йохан Кронман (Юхан Крунманн, Johan Cronman) принял решение отступить на запасные позиции. При этом русские захватили шесть пушек (в том числе две полуфунтовые пушки[601], а также, по-видимому, одну-две медные двухфунтовые пушки и две-три трехфунтовые мортиры, к которым у шведов не было боеприпасов) и заняли часть осадных укреплений противника. Боевые действия на этом участке временно приостановились, а затем, около 14 часов дня Кронман получил приказ короля Карла соединиться с главными силами и приказал своему сводному отряду отходить через Нижние Млыны к обозу в район Пушкаревки. Осада города Полтавы была полностью снята к 15 часам дня 27 июня 1709 года.

Одновременно с атаками группы генерала Рооса на редуты развивалось и сражение главных сил шведской армии с русской кавалерией в составе 13 драгунских и 3 конно-гренадерских полков, разделенных на три дивизии под командованием лучших военачальников царской армии: 1) дивизия генерала Карла Ренне (шесть полков в двух бригадах под командованием полковников Семена Мещерского и Ивана Радецкого, помощник командира – генерал Бем (Böhm)); 2) дивизия генерала Рудольфа Бауэра (пять полков в двух бригадах под командованием полковника Гаврилы Кропотова и бригадира Алексея Чернецова, помощник командира – бригадир Иоганн Вейсбах); 3) дивизия генерала Иоганна Гейнске (пять полков в двух бригадах под командованием полковников Христофора Роппа (Christopher Ropp) и Андрея Чернышева, помощник командира – генерал Отто Шаумбург (Otto Rudolf Shaumburg)). Общее управление этой кавалерийской группировкой осуществлял генерал – князь Александр Меншиков.

Поднятая по тревоге генералом Ренне, вначале вся кавалерия была выстроена за редутами в трехлинейном боевом порядке: в первой линии шесть полков и по пять полков во второй и третьей линиях; затем, в связи с приближением шведских войск, кавалерия перестроилась в две линии – одиннадцать полков в первой линии, и пять полков – во второй, чтобы выйти из-за редутов навстречу противнику[602]. На левом фланге шестью полками в первой линии командовали генералы Ренне и Бем, пятью полками во второй – генерал Шаумбург, пятью полками на правом фланге руководили генерал Бауэр и бригадир Вейсбах.

Около 4 часов утра кавалерийские группы под командованием Меншикова, Ренне, Бема и Шаумбурга вышли из-за поперечной линии редутов через промежутки между этими укреплениями и атаковали шведскую пехоту. При этом, по оценке А. Констама, в кавалерийском бою в районе редутов участвовали всего около 8 тыс. солдат и офицеров с обеих сторон, поскольку правое крыло русской конницы оставалось за линией редутов в бездействии из-за нехватки пространства для развертывания[603]. Вполне вероятно, что пять правофланговых полков не располагали возможностью все одновременно пройти через поперечную линию редутов в связи с наличием укрепления-редана, связывавшего два центральных редута, а выводить полки по очереди ввиду наступавшего противника было опасно. Это же укрепление, по-видимому, использовалось для развертывания на боевых позициях артиллерии кавалерийских полков (13 двухфунтовых и трехфунтовых пушек и восемнадцатифунтовых гаубиц, а также 4 шестифунтовые мортирки на лафетах трехфунтовых орудий), ведение огня которой требовало оставить свободным пространство в широком секторе перед обоими редутами, чтобы простреливать навесным огнем и прямой наводкой большую площадь и глубину боевых порядков противника.

Тем не менее, для того чтобы отразить атаку 6,5–7 тысяч русских драгун (считая, что в среднем в одном русском драгунском полку насчитывалось 690 солдат и офицеров с лошадьми[604]), шведам незамедлительно потребовалось выдвинуть вперед свою кавалерию, которая в силу ограниченности пространства следовала за пехотой в походных колоннах. Теоретически колонны было необходимо развернуть в линию эскадронов и провести их через промежутки между пехотными батальонами, что представляло очень сложный маневр. Вероятнее всего, в действительности шведские эскадроны вынуждены были вступать в бой поочередно, один за другим, после прохода через два-три промежутка в боевом порядке пехоты, что давало им возможность развернуться в боевой порядок – линию глубиной в две или три шеренги[605]. Следовательно, головным эскадронам в колоннах фактически пришлось вступить в бой с хода и прикрывать развертывание остальных сил. Поэтому вначале русская кавалерия имела на поле боя численное преимущество и одерживала верх – русские драгуны захватили 14 шведских знамен и штандартов[606].

В бою активно участвовали Лейб-регимент под командованием бригадира Антона Гешова (Гешков, Ешхов, Ешон, Эшов, Anton Heschow, по другим данным, в письме Петру от 8 мая 1709 года Меншиков сообщал о смерти генерала Инфланта, руководившего соединением русской кавалерии в Правобережной Украине, и предлагал заменить его бригадиром Эшовым, поэтому Гешов находился в Заднепровском корпусе фельдмаршала Гольца (в сентябре-октябре писал оттуда царю), а под Полтавой его частью командовал полковник Иван Иванович Радецкий[607], хотя 27 июня 1709 года Гешову было присвоено звание генерал-майора), Азовский, Вологодский, Московский, Новгородский, Ново-Троицкий, Сибирский драгунские полки под командованием Василия Павлова, Матвея Дубасова, Петра Яковлева, Виллима Дельдена, Семена Мещерского, Степана Аршиневского (Аршеневский), соответственно, а также конно-гренадерские полки Гаврилы Кропотова и Андрея Кропотова (под Полтавой полком Андрея Кропотова командовал полковник Тимофей Чириков, позднее – полковник Григорий Рожнов, что послужило основанием ошибочно называть эту часть полком Рожнова). Со стороны шведов основную тяжесть боя в районе редутов выдержали Лейб-регимент (швед. Livregemente) под фактическим командованием подполковника Петера Ветцеля (Peter Wetzel) и майора Якоба Данквардт-Лилиестрема (Jakob Danckwardt-Lilyestrom) и Смоландский рейтарский полк (Smålands kavalleriregemente) генерал-майора Юхана Дальдорфа (Johan Valentin Dahldorff).