Спустился с ледника Игорь. Узнав о потере аккумулятора, вскользь посочувствовал. Но через минуту забыл. Наскоро перекусив, принялся заносить свежие данные в таблицу наблюдений. Для его целей аккумулятор не требовался.

В палатку вернулся Челягин. Посеревший, со сведёнными скулами. Стянул мокрый дождевик, свитер, сапоги. В промокших шерстяных носках заходил по палатке. За ним следили не отрываясь. Ждали. Руководитель экспедиции явно принял решение.

– Рассаживайтесь, – предложил он наконец и, единственный, опустился на ребро дощатого ящика. Остальные давно сидели. Челягин поднял карандаш, постучал им по столу, вместе с блокнотом передвинул Танечке: – Стенографируй.

Прокашлялся. Он всячески тянул время. И от этого всем сделалось тревожно.

– Судьба экспедиции под угрозой, – начал Челягин. – Без аккумулятора мы не сможем осуществить намеченную съёмку. Да что намеченную?! Мы не успели доснять плановые виды Кодара, черношапочников. О снежных баранах не говорю. Сами, получается, баранами оказались. В общем, придётся возвращаться в Чару за запасным аккумулятором.

Тимашев присвистнул.

– Так это, получается, у вас сезон уйдёт, как дети в школу. Мы досюда пятнадцать суток добирались. Если опять туда и обратно… Когда ж вы вернётесь?

– Вы вернётесь! – перебил его Челягин. Разглядел остолбенелые лица, приоткрывшийся Танечкин ротик и жёстко уточнил: – Вы! Ты и Бероев!

– Я?! – Игорь растерялся. – Но я… Как раз вышел на уникальные данные. Если сейчас бросить наблюдение за льдами, пропустить хотя бы неделю, вся эмпирическая база псу под хвост. Я ж гляциолог! – умоляюще напомнил он.

– Ты прежде всего член экспедиции! – не поднимая глаз, рубанул Челягин. – К тому же гляциологию твою никто не забрасывает. Измерения буду ежедневно проводить сам. Проводить и записывать, как ты скажешь. Тогда по возвращении с аккумулятором у нас у всех будет шанс нагнать сроки: что со съёмками, что с гляциологией. Тем более что вместо месяца можно обернуться за две недели.

– Откуда две недели?! Это только в одну сторону. – Игорь непонимающе глянул на Бероева. Олег пожал плечом.

– Благодаря тропе, найденной Бероевым. – Челягин извлёк карту. Ткнул.

– Названия этому перевалу пока нет. А сложность известна. Со слов Олега, максимум категория А-1[5]. Говорит, даже кошек не потребуется.

– Это только участок, где я прошёл, – аккуратно подправил Бероев. Нетерпеливым жестом Челягин отмёл возражение.

– Так вот, по найденной тропе вы с Бероевым перемахнёте Кодар и спуститесь к Среднему Сакукану. А оттуда через Мраморное ущелье до Чары, судя по карте, километров пятьдесят. Всего-то. Да не по болотам и водопадам, как мы шли, а по обжитой долине. Что называется, рукой подать. Загородная прогулка для двух чудо-богатырей. Что скажете, добры молодцы? Могу на вас положиться? – с неестественной бодростью пошутил Челягин.

Бероев озадаченно поскреб подбородок.

– Это ж тонкие анализы! – выкрикнул вдруг Тимашев. – Как у врачей. Несведущий не сделает. Всё же рухнет!.. Я год готовился.

Он обхватил голову руками.

Танечка хлопнула блокнотом о стол.

– Да ты что, Алёша, соображаешь, что творишь?! – В запале она забыла о видимости конспирации. – Двух мальчишек через перевал. Да и дальше, какая там загородняя прогулка? Пороги, чаща нехоженая, болота. Тут не каждый таёжник выйдет! Добро бы Эдик был под рукой.

– У нас есть государственный заказ, который мы обязались выполнить, – отчеканил Челягин. – Или станем объяснять, что завалили задание, поскольку олень аккумулятор утопил? Не выполним – считай, списаны в наряд. Как недотёпы.

Танечка куснула губу.

– Ты списан, – жёстко уточнила она.

Челягин насупился. Полные губы его растянулись в жирную, упрямую скобку.

– Тем более! – неохотно согласился он. – Я пятнадцать лет в документалистике. Будет фильм-мечта – не будет, но государственное задание не выполнить не имеем права. Все знают, что Челягин, если взялся, сделает. И позора на своё честное имя допустить не могу. К тому же имеется карта! К утру сниму копию на кальку.

– Так сам по ней и иди! – не отступилась Танечка. – Бери Олега в помощь – и идите. А Игорь прав – его-то задание с какого перепугу ломать? Да и карта для нашего случая не годится. Самого главного – Мраморного ущелья – на ней нет.

Лицо Челягина исказило нехорошей, наискось усмешкой:

– То есть мы с Бероевым идём. А вы двое, выходит, по хозяйству хлопотать остаётесь?

По изумлённым, сконфуженным взглядам увидел, что невольно выдал сокровенное. Взбеленился.

– Ладно! По форме перегнул палку, – преодолев себя, повинился он. – Но если по сути… Даже формально… Я как руководитель экспедиции не имею права бросить лагерь. А как документалист должен готовить ракурсы, точки, выставлять фокусы…Да много на самом деле чего должен.

Пригляделся к Бероеву с Тимашевым.

Олег преодолел робость и уже кипел нетерпением. Попробовать себя в мужском деле, выручить экспедицию – об этом можно было только мечтать. А вот Игорь, кажется, пребывал в полной прострации.

– Ну что, пацаны? Как говорится, или грудь в кустах, или голова в кустах! Не дрейфь, Тимашев! Ты ж мужик!.. Или нет?

Челягин целил наверняка. Обидчивый Игорь воспламенился моментально.

– Пожалуйста. Раз так ставите вопрос, готов хоть сейчас выходить! – выпалил он.

Танечка резким движением вернула блокнот Челягину.

– Дур-рак! Сам себе после не простишь! – процедила она.

– Замолчи, чего не понимаешь! – Побагровевший Челягин поднялся, опёрся широкими ладонями о стол, так что хлипкий походный столик заскрипел.

– Стало быть, волею, данною мне императором… Ну и так далее. Готовьтесь. Выступите с утра. За амуницию и прочее не беспокойтесь. Рюкзаки