— Я не хочу втроём, — он обнял её. — Я сказал тебе, что у нас будет много детей. — Он положил ей руку на затылок. Она приподнялась на носочках, обняла его за шею.

Только тёмное небо над головой. Только песнь соловья. Только нежность губ. Только танец языков.

— Эй, влюблённые, там посланец от Великого, — кто-то грубо вторгся в это таинство поцелуя.

Их уже ждали в зале. Они шли по импровизированной дорожке, по обе стороны которой стояли нелюди и хлопали в ладоши. Маше казалось, что она идёт к алтарю, и ведёт её самый прекрасный на свете мужчина. И не беда, что на ней сарафан. И неважно, что он не наденет на палец кольцо. Разве это венчает настоящую любовь?

Они поднялись на сцену, на которой стоял посланник. Ансамбль, игравший до этого, оттащил свои инструменты в сторону. Барабанщик подбадривал толпу, выбивая ритм.

Посланник поднял руку вверх, прося тишины.

— Амелинда и Драйк, с днём рождения вашего сына! Вы вырастили достойного дракона.

Маша смотрела на говорящего. Это был мужчина среднего роста. Нос с горбинкой. Рыжеватые волосы. На пальце печатка. Где-то она уже видела эту печатку. Мужчина ей был явно знаком. Она посмотрела на Алекса. Он улыбнулся, поцеловал её в щёку:

— Алекс, это он, — прошептала она. — Великий. Я уверена.

— Маша, ты в каждом мужчине теперь будешь его видеть? — и он улыбнулся.

А глашатай продолжал:

— Алекс, тебе просили передать эту грамоту. Но зачитать её ты сможешь лишь тогда, когда рядом с тобой будут стоять только те люди, которые дороги твоему сердцу и за которых ты готов погибнуть. Называй их, а они пусть поднимаются и встают рядом с тобой.

— Я думаю, что все со мной согласятся, если я скажу, что самые родные и близкие люди — это мои родители и мой брат. Это моя кровь. Я с ними связан. Я прошу их подойти ко мне.

Мать, отец и Ник под аплодисменты поднялись на сцену, встали рядом с Алексом. Молодой человек поцеловал руку матери:

— Амелинда, ты всегда вызывала у меня восторг своей хваткой. Ты возилась со мной, когда я болел, и штопала своей магией мои крылья, когда я, неудачно зацепившись, болтался на дереве. — Он обнял отца. — Драйк, ты всегда меня поддерживал втайне от матери. Ты не наказывал меня за мальчишеские шалости. Ты помог мне стать крылатым, научив управлять вертолётом, — он ударил ладонью в ладонь брата. — Ник, ты не даёшь мне забыть, что мы все родом из детства, заставляя меня играть с тобой в машинки.

— Теперь мы будем играть втроём, — довольно произнёс Ник. — А когда у вас появится малыш, я его тоже научу играть и всегда-всегда буду с ним делиться.

От этих простых слов на лицах людей засветились улыбки.

Алекс замолчал.

— Это всё? — спросил глашатай.

Маша стояла, прикусив губу. Ей так хотелось, чтобы Алекс при всех сказал ей то, что говорил наедине: что она его любимая женщина и что без неё он не представляет себе жизни. Она вздрогнула, когда услышала имя:

— Кира, — он повернул голову к девушке, которая стояла рядом с Зарой. — Кира, ты моя подруга с детства. Мы вместе с тобой носились по полям, разбивали коленки. Ты, как маленькая медсестра, накладывала на них какую-то траву, которая ужасно пекла, а ты спрашивала, не больно ли мне.

Кира приблизилась к сцене, но не поднялась. Она повернулась к публике и помахала ей рукой.

— Кира, милая моя, ты мне как сестра. А на сёстрах не женятся. Ты всё знаешь сама. И ты сама разрешила мне это произнести при всех. Прости меня, Кира, но в моём сердце живёт другая женщина. Ты свободна и вольна выбирать, кого душа пожелает.

— Алекс, да неужели ты созрел, — фыркнула девушка, утирая украдкой слезу. Впрочем, не только она прослезилась. Дамы то и дело подносили платочки к глазам. — Я думала, что это уже не случится никогда. Сколько я просила тебя расторгнуть эту дурацкую помолвку? Неужели Великий дал добро? Алекс, я чего-то не знаю.

— Да, я был у Великого и просил за нас. Он обещал подумать. Я очень надеюсь, что в этом послании и есть его главный подарок: наша с тобой свобода.

И она оба обернулись к глашатаю. Тот раскрыл конверт, и в воздухе заискрилась надпись: «Волей Великого Кира и Алекс свободны друг от друга!».

— А-а-а-а, — заверещала Кира, она поднялась в воздух и сделала кувырок.

— Алекс, сколько просьб у тебя было к Великому, когда последний раз ты был у него?

Лицо Алекса просияло. Он вдруг отошёл от Маши, порылся в карманах. Потом встал перед девушкой на одно колено, протянув в руке раскрытую коробочку, в которой лежало кольцо с голубым сапфиром и жёлтыми бриллиантами.

— Маша, я прошу тебя стать моей женой.

В зале повисла тишина. Наследник драконов просит человека стать его женой… Потолок должен обрушиться. Великий должен проклясть всех в этом зале. Но ничего не происходило. Не сверкали молнии, не валились кирпичи. В конце концов, глашатай не выдержал. Девушка смотрела, не понимая, что же от неё хотят. А по лицу струились слёзы счастья.

— Мария Невинная, ты не хочешь стать госпожой де Касьян Софьян? — прервал затянувшуюся паузу глашатай.

— Хочу, очень сильно хочу. А разве так можно? — спросила девушка, покраснев с пяточек до макушки.

— А мы сейчас узнаем. Драгиня Амелинда, ты даёшь своё благословение?

— Никогда! — фыркнула женщина.

— Это ещё почему? — опешил мужчина.

— Вот когда Алекс полетит на своих крыльях, тогда пусть и женятся. А пока он бескрылый, никогда! — и её глаза грозно сверкнули.

— Все слышали условие? Как только Алекс поднимется в небо на своих крыльях, тогда и объявят о дне свадьбе. А пока именем Великого я благословляю помолвку Маши и Алекса. Целуйтесь, что ли! А может и не дождёмся, пока бескрылый полетит, — хмыкнул глашатай. Спрыгнул со сцены и вылетел в окно ониксовым драконом.

27. Авария

Это утро было особенным. Маша давно