— Это не крест. Крест — это две линии, образующиечетыре прямых угла. А здесь, как видите, линии изогнуты. Это стилизованноеизображение стрекозы.

— И что? — хмуро спросил Ковалев, который до сегомомента скромно помалкивал.

— Невероятно, — покачала я головой. —Стрекоза погиб. Он не мог убить Светку.

— Ты можешь объяснить, кто такой Стрекоза и откуда онтебе известен? — рассердился Ковалев.

Я пожала плечами, прикидывая, как половчее выкрутиться.

— О нем мне рассказал знакомый фээсбэшник. Стрекоза —личность почти мифическая. Служил в ФСБ, выполнял сверхсекретные задания,определенного свойства, разумеется. Потом вдруг исчез, чтобы появиться вновь..,уже наемным убийцей. Стрекоза на теле жертвы — его фирменный знак. Естественно,бывшие товарищи считали делом чести найти его и уничтожить, и примерно три годаназад им это удалось. Теперь совершенно понятно, почему ребята из ФСБ вели себятак странно и почему все сведения о подобных убийствах засекречены, —повернулась я к Марку Абрамовичу.

— Да, свои секреты они не любят раскрывать, даже еслиони касаются прошлого.

— Подожди, — вновь заговорил Ковалев. — Ноесли Стрекоза мертв, то кто…

— Имитатор, — ответил ему Марк Абрамович. — Яже вам сказал: кто-то старательно имитирует убийства.

— Но зачем?

Иоффе пожал плечами:

— На этот вопрос, молодой человек, я вам не отвечу.Возможно, имитатору не дает покоя слава этого Стрекозы, как знать… Люди —странные существа.

— Один псих погиб, и на смену ему тут же пришел другой.Если я вас правильно понял, даже не один, а несколько психов. И что прикажешь сэтим делать? — глядя на меня, сердито спросил Алексей Дмитриевич.

— Попробуем понять, что происходит, — пожала яплечами.

— Я бы тебе, Ланочка, не советовал вмешиваться в такоедело, — убирая фотографии, сказал Марк Абрамович. — Конечно, тыисключительная девушка, но ловить киллера… Пусть этим займутся те, кому подолгу службы положено. Стрекоза… — пробормотал он и головой покачал. — Да,занятно.

Я пребывала в каком-то лихорадочном состоянии, что, впрочем,неудивительно.

— Садись за руль, — сказала я Ковалеву, когда мыпокинули квартиру Иоффе.

— Ничего не хочешь объяснить? — спросил он, заводямотор.

— Что? — удивилась я. Взгляд его был тяжелым.

— Откуда ты о нем знаешь?

— О Стрекозе? Я же сказала.

— Да-да. О нем поведал знакомый фээсбэшник.

— Стрекоза к тому моменту был мертв, так что страшнойтайны он не выдал.

— Допустим. А метку он тебе тоже показал? — Теперьв его голосе была угроза. Он мне не верил и даже не скрывал этого.

— Нарисовал на салфетке в баре. Иногда люди делаютглупости.

— И он уверял, что Стрекоза мертв?

— Что значит уверял? Зачем ему было врать? Стрекоза былмертв, иначе откровенность моего знакомого действительно выглядит странно. Однодело рассказать о событиях, которые уже стали историей, и совсем другое… Кудаты едешь?

— Домой. Есть другие предложения?

Он был прав. В том состоянии, в котором я сейчас пребывала,следовало побыстрее оказаться в родных стенах. Ну, если и не совсем в родных,то.., хотя бы выпить чаю, успокоиться и подумать. Я уже совершила ошибку —назвала имя. Точнее, прозвище. Ошибка непростительная, но то, что я увидела нафотографиях, по-настоящему потрясло меня, и я на мгновение потеряла контрольнад собой. Это чревато большими неприятностями. Ковалев уже смотрит волком,кое-какие мысли могут появиться и у других людей. Марка Абрамовича я неопасалась, он будет молчать. Он по опыту знает, чего может стоить неосторожнооброненное слово. Я и до этого не сомневалась, что враг у меня серьезный, асейчас… Имитировать Стрекозу мог лишь тот, кто считал себя если и не лучше его,то ему равным, вне всякого сомнения. Следовательно, он киллер высшего класса.Звучит впечатляюще. А у меня в соратниках лишь участковый Ковалев, да и тотзверем смотрит.

Оказавшись в квартире, Алексей Дмитриевич начал завариватьчай. Двигался не спеша, взгляд отсутствующий. Он, как и я, мыслями был далекоотсюда.

— Ну вот, все готово, — сказал он, налил мне чаю ипринялся помешивать ложечкой в чашке. Звук меня раздражал, а Ковалев его точнои не слышал. — Теперь поведение фээсбэшников становится понятно, —заговорил он. — Они с самого начала хотели, чтобы ты была в игре. Светланакаким-то образом была связана со Стрекозой…

— С имитатором, — поправила я. — И он ееубил.

— Хорошо, пусть будет имитатор, — кивнулон. — Мне все это очень не нравится, потому что теперь очевидно: онипросто хотели сыграть на вашем сходстве. Оттого и позволили нам шляться погороду и приставать к гражданам с расспросами.

— Довольно глупо, ты не находишь? Если имитатор убилСветку, что они выгадают от моего присутствия здесь? Надеются выманить его изукрытия, используя меня в качестве приманки? Идея дохлая. Зачем я ему?

Я подняла голову, и наши взгляды встретились. В его глазахчитался вопрос, он все еще злился на меня, и о причине такой немилости ядогадывалась.

— Ты мне все рассказала? — все-таки спросил он.

— Что ты имеешь в виду?

Он усмехнулся, отодвинул чашку и вновь посмотрел мне вглаза.

— Давай зададимся вопросом, что имитатор делал в этомгороде?

— Ну, скорее всего, выполнял заказ.

— Если так, то мы бы уже знали об этом. Он ведь неотказал бы себе в удовольствии поставить на теле жертвы фирменный знак. Или,по-твоему, его привычки изменились?

— Вряд ли… Он имитатор, изменить привычки мог быСтрекоза, а этому остается следовать заведенной традиции.

— Согласен. Так что же ему понадобилось в нашем городе?

— У нас полно трупов, — невесело усмехнулась я.

— Петрова увез Гризли, если верить твоему источнику.Значит, скорее всего, он его и убил.

— А зачем ему понадобилось вырезать стрекозу на тележертвы?

— Возможно, у него была причина. Парень в Питере иСветлана — дело рук Стрекозы № 2, а остальные…

— Ты хочешь сказать, что имитатор…