— Ты же не собираешься тратить на костюм такиеденьги? — испугался он. — Я с тобой век не расплачусь.

Магазин «Стиль» занимал все то же здание. Ковалев выгляделнедовольным. Правда, всю дорогу молчал, более не комментируя мою затею. Вмагазине первым делом прошелся вдоль стойки с костюмами, но интересовали егоисключительно ценники, после чего лицо приобрело выражение отчаянной решимости.

— Ты спятила! — зашипел он мне в ухо, гневнокосясь на продавщиц, которые уже облепили нас.

— Это не я, — замотала я головой. — Видишь,что написано: цены от производителя. Ладно, поскучай здесь, а я заглянунапротив, выберу себе платье.

— Я с тобой, — буркнул он едва ли не испуганно,вновь косясь на стайку девушек.

— Ладно, — не стала я спорить.

Выбор был невелик, но парочка платьев заслуживала внимания.Я удалилась в примерочную кабину и вскоре позвала Ковалева.

— Ну? — спросила с вызовом.

— Больно шоколадно для этого придурка, — с обидойзаявил он. — Ты для него слишком хороша, даже если будешь в телогрейке.

— Мерси, но я надеюсь, мне никогда в жизни не придетсяее надевать. Берем черное. Что скажешь?

— Ты красавица, вот что.

— Кто бы сомневался! — улыбнулась я.

Я выбрала туфли и сумку, Ковалев все это время скучал возлеокна. Несмотря на его затрапезный вид, девушки предложили ему кофе и смотрелиласково. Разумеется, их вниманию сильно способствовала цена приобретенных мноювещей.

Не знаю, на что надеялся Ковалев, но он попыталсяпрошмыгнуть мимо мужского отдела. Я тихонько свистнула, а потом указала нужноенаправление. Навстречу нам вышла дама лет сорока пяти. По повадкам ясно — самахозяйка.

— Надо одеть его так, чтобы выглядел прилично, —объяснила я ей.

Дама прищурилась, очень внимательно посмотрела на Ковалева иответила:

— Легче легкого. Он красивый мужчина.

Вместо того чтобы обрадоваться комплименту или, на худойконец, смутиться, Алексей Дмитриевич испугался чуть ли не до дрожи и взглянулна меня так, точно готовился к публичной казни. Ему предложили пройти впримерочную и отнесли туда три костюма. Я вынуждена была признать, что в нихдама знает толк.

— Лана, — через пару минут позвал Ковалев, голосзвучал как сигнал «SOS».

Я вошла в примерочную и взглянула на его отражение взеркале.

— Ну что? — буркнул он.

— Алексей Дмитриевич, а не могли бы вы расправитьплечи? — усмехнулась я и легонько треснула его по спине. — Что высогнулись вопросительным знаком? Вы же боевой офицер! Вас что, форму носить неучили? Вот так, отлично, а теперь выдайте свою восхитительную улыбку.

— Иди ты…

— Тебе что, Лешенька, девушке улыбнуться трудно?

Он растянул рот до ушей, а я констатировала:

— Да вам цены нет! — И пригласила девушек насовещание.

Необыкновенное преображение Ковалева подействовало на нихошеломляюще. Все три впали в глубокую задумчивость. Должно быть, решили, чтоесли костюм способен творить такие чудеса, значит, не все в жизни потеряно.Сколько их бродит по городу, потертых и сереньких, а ведь в хороших руках…

— Я же говорила, — удовлетворенно кивнула хозяйка.

— Ты произвел впечатление, — заметила я, когда мывернулись в машину.

— Спасибо тебе большое, чувствовал себя мартышкой вклетке.

— Хозяйка просто провидица, — не унималасья. — Да, женщин не проведешь…

Я улыбнулась, Ковалев бросил на меня быстрый взгляд и тут жеотвернулся. А я почувствовала смутное беспокойство. То есть я почувствовала егораньше, в тот самый момент, когда увидела в зеркале его отражение. Теперьбеспокойство только увеличилось. Что меня так тревожило? Какое-то смутноевоспоминание.., что-то запрятанное в глубинах памяти… Оно рвалось наружу, ноисчезало где-то по дороге.

— В прошлой жизни я была кошкой, а ты? —улыбнувшись, поинтересовалась я.

— Понятия не имею. Почему ты вдруг спросила? — понепонятной причине его это очень волновало.

— Я же говорила, где-то мы с тобой ужевстречались, — еще шире улыбнулась я.

— И из этого не вышло ничего хорошего, — в тон мнедобавил он. — Оттого у меня такая уверенность, что следует держаться оттебя подальше.

Когда Строев появится в ресторане, мы не знали. Вечер —понятие растяжимое. Мы решили, что приходить рано ни к чему, но и особозадерживаться с прибытием тоже не стоит, оттого отправились к восьми часам.

— Какая у него машина? — спросила я Ковалева,разглядывая автомобили на стоянке.

— Не знаю. «Мерседес», наверное. Узнать? —помедлив, поинтересовался он.

— Обойдусь.

Я приткнула машину недалеко от входа, Алексей Дмитриевичвышел и открыл мою дверь. Выглядело впечатляюще, и я не удивилась, когдашвейцар бросился к нам с такой улыбкой, точно именно нас ждал всю свою жизнь.Надо сказать, что Ковалев вместе с костюмом приобрел замашки успешногочеловека. Маета из глаз исчезла, спину не горбил, губ не поджимал, в общем,совершенно не походил на моего знакомого участкового. Морщины на физиономиивроде бы тоже чудесным образом исчезли, хотя не так много их и было. Теперь онвыглядел помолодевшим лет на десять.

— Слушайте, Алексей Дмитриевич, а вы отличносохранились, — не удержалась я. — Познакомься мы сейчас, я бы решила,что вам лет тридцать.

— Рад стараться. Ты же предупредила, что рядом с тобойдолжен быть мужчина на десять тысяч баксов, как минимум.

— Ты уверенно перевалил за миллион.

— Ты мне льстишь, — ехидно улыбнулся он.

Между тем мы вошли в зал, и нас устроили недалеко от окна.Все помещение было как на ладони, что мне понравилось. Зал небольшой, почти всестолики заняты. Я обратила внимание, что на столе в соседнем ряду стоиттабличка «Стол заказан», потом насчитала еще четыре с такими табличками.

— Он здесь? — спросила Ковалева. Тот не спешаогляделся.

— Нет.

— Надеюсь, его привычки не изменились, — вздохнулая.