ни в скандинавских сагах. Дело в том, что его все время путают с дедом, также ладожским ярлом, Рёгнвальдом Ульфссоном (а иногда даже с отцом Эйлифом Рёгнвальдссоном). Проблема идентификации возникла в связи с тем, что дед и внук имели практически одинаковые по звучанию имена, место проживания и занимаемую должность. Тем не менее возможности, для того чтобы различать между собой двух указанных людей, имеются. Рёгнвальд Ульфссон не мог жить слишком долго, примерные рамки его жизни – 965–1030 гг.

Заметим, что для норманнского мира ситуация, при которой дед и внук в течение нескольких поколений подряд могли иметь одинаковые имена, довольно обыденна (особенно для гётов). В книге мы используем имя Рангвальд для внука и Рёгнвальд для деда, чтобы отличать одного ярла от другого. При этом мы применяем принцип варьирования имени в роду (на 1–2 буквы), принятого в германских языках, хотя для Скандинавии это и не столь характерно.

Рёгнвальд Старый (Ульфссон) умер примерно в 1030 г., его сын Эйлиф Рёгнвальдссон – предположительно в 1042 г. Поэтому самостоятельно управлять Альдейгьюборгом (Ладогой) в качестве ярла Рузаланда Рангвальд Эйлифссон начал довольно рано, в возрасте 17–18 лет.

Может показаться, что Рангвальд являлся ладожским правителем по праву наследования, но на самом деле он находился здесь на службе, только лишь в качестве управляющего Ингигерд (Ирины). Город с округой (Рузаландом) был передан княгине в 1019 г. ее мужем, Ярославом Хромым, либо в качестве свадебного подарка, либо определен как личное владение уже после замужества. Для нас данный вопрос непринципиален, а мнения историков на сей счет расходятся[398].

В 1050 г. Ингигерд умерла, и согласно сообщениям скандинавских источников, Рёгнвальд Ульфссон (на самом деле Рангвальд Эйлифссон) отказался передавать Ладогу новгородцам, которым пришлось возвращать город силой. Скорее сего, в результате этих событий Рангвальд Эйлифссон был убит, по крайней мере больше о нем ничего не известно. Такой исход наиболее вероятен, учитывая тот факт, что в руках новгородцев оказалась как минимум часть имущества ярла, а именно его личный архив.

Последнее обстоятельство стоит отметить особо, поскольку оно привело к довольно значительным последствиям в историографии первых русских князей. Именно благодаря отправке архива ладожских ярлов в Новгород в Новгородском летописном своде (ок. 1052 г.) за авторством Луки Жидяты впервые появилось знаменитое впоследствии «Сказание о призвании варягов», которое было заимствованно отсюда Начальным сводом (ок. 1093 г.), а затем и ПВЛ (ок. 1110–1112 гг.).

Вместе со «Сказанием о призвании варягов» в руках летописцев оказались тексты еще двух важных документов: Договор новгородского князя Игоря (Инкера) с Византией 944–945 гг. и Договор киевского князя Аскольда (Хаскульда) с Византией (ок. 910 г.). Второй из них был затем использован кем-то из летописцев в качестве шаблона для создания мнимого Договора с Византией Вещего Олега (Асмунда) в 907 г.

Глава 64. Руги/словены (Эрик Христианин) в Новгороде (ок. 1045–1050 гг.)

Был как прибой / Булатный бой,

И с круч мечей / Журчал ручей.

Гремел кругом / Кровавый гром,

Но твой шелом / Шел напролом.

Эгиль Скалагриммсон. «Выкуп головы»

Эрик Стенкильссон (Эрик VII или Эрик Христианин) – старший сын шведского короля Стенкиля и Марии (Астрид), дочери Эмунда Злого. Краткие сведения об Эрике имеются только в одном источнике – «Деяниях архиепископов Гамбургской церкви» Адама Бременского.

Точная дата рождения Эрика неизвестна, однако поскольку рождение второго сына Стенкиля, Хальстена, датируется примерно 1050 г., можно полагать, что Эрик родился в Альдейгьюборге (Ладоге) где-то ок. 1045 г. Примерно в 1060 г. он считался совершеннолетним. Таким образом, когда в 1050 г. Стенкиль Рангвальдссон покинул Ладогу и вместе с семьей перебрался в Швецию, Эрику было около пяти лет.

В Швеции Стенкиль сначала был ярлом в Вестергётланде, а ок. 1060 г., из-за отсутствия законного наследника у Эмунда Злого, был избран новым шведским королем.

По смерти короля Стенкиля ок. 1066 г. его сын Эрик пытался вступить в свои законные права, но погиб в сражении с другим претендентом на престол, известным как Эрик Язычник. Впрочем, в шведской историографии данного периода Эрик Стенкильссон все-таки считается королем, Эриком VII (Эриком Христианином), хотя и правившим недолго.

«В это же время [ок. 1066 г.] в Швеции умер христианнейший король Стенкиль. После его смерти в борьбу за власть вступили два Эрика, да так, что в войне погибла вся шведская знать [ошибочное утверждение: два сына Стенкиля I остались живы]. Тогда же пали и оба короля [Эрик Христианин и Эрик Язычник]. Таким образом, когда угас весь королевский род, положение королевства изменилось, и христианство было сильно подорвано»[399].

Глава 65. Свеи. (Эринмунд Торстейнссон) в Полоцке (ок. 1045–1060 гг.)

Согбенный викинг встал над скатами,

над темным бором,

горел сияющими латами

и спорил с Тором.

А. Белый. «Поединок»

На скале из Веды (Упланд, Швеция) имеется высеченный рунами текст, расположенный на туловище свернутого в виде восьмерки змея. Памятник датируется XI в.

þurtsain. kiarþif. tiR irenmunt. sun sin aukaubti þinsa bu. auk. aflaþi. austr. i karþum

«Торстейн сделал (памятник) по Эринмунду, своему сыну, и приобрел этот хутор и нажил (богатство) на востоке в Гардах»[400].

По построению фразы сложно сказать, к кому относятся слова о нажитом в Гардах (Гардарики) богатстве и приобретении хутора. По одной версии, эти действия относятся к Эринмунду (Э. Брате). По другой версии, субъектом всех трех действий является его отец Торстейн (С. Янссон). Имеется также мнение, что на основе грамматических и синтаксических данных нет возможности определить, к кому относятся второе и третье действия в надписи (Ф. Браун).

Согласитесь, довольно странно было бы увидеть хвастовство отца собственными успехами на том же самом поминальном камне, который он установил в честь умершего сына. Поэтому мы отнесем нажитое в Гардах богатство и покупку хутора все-таки к Эринмунду, сыну Торстейна.

В XI в. свеи служили на востоке, как правило, у полоцких князей. Возможно, Эринмунд Торстейнссон принимал участие в военных походах в очень удачный для полоцкого князя Всеслава Вещего период – примерно с 1045 по 1060 г., когда ему удалось завоевать большую часть Восточной Прибалтики, за исключением прусов и ятвягов к юго-западу от Немана, а также эстов на севере.

Глава 66. Свеи (Упырь Лихой = Эпир Дерзкий) в Новгороде. (ок. 1045–1052 гг.)

Рун не должен резать / Тот, кто в них

не смыслит.

В непонятных знаках / Всякий может сбиться.

«Сага об Эгиле»

Относительно недавно шведский исследователь А. Шёберг обратил внимание на тот факт, что новгородский священик середины XI в. при дворе князя Владимира Ярославича (Вальдамара) имел довольно странное для христианского духовного лица имя Упырь Лихой, что по-русски буквально означает «злобный вампир»[401].

Переписывая для князя библейскую Книгу пророков («Рукопись толковых пророков»), в самом конце священник сделал небольшое пояснение, упомянув также и свое