не умел быть обаятельным или хотя бы забавным? Вот так всегда: ему понравится кто-то, а этот кто-то считает секунды, когда он исчезнет. Но с этой будет все по-другому. Он знает, где она работает, и если честно, даже где она живет, потому что на прошлой неделе пытался «случайно» столкнуться с ней на улице и в итоге довел до подъезда, так и получив шанса. Опять маньячные речи! Игорь стукнул себя по голове и начал проговаривать книгу, чтобы быстрее понять смысл.

Вера Ивановна пристально наблюдала за метущейся Катей, снаружи это выглядело так, будто она смотрит сериал по России-1.

– Ну что, – женщина нарушила молчание первой. – Нам стоить признать, эта девица прямиком с панели.

– Ну зачем вы так… – сказала Катя скорее по привычке. В душе она думала тоже самое и более того, мечтала спалить эту стерву заживо.

– Катерина, я тоже была как ты. Правда красивее, эдакой нимфеткой. Я имела в виду возраст, – женщина приняла надменную позу Цезаря и прикрыла глаза. – Ну так вот. Конечно, в этот период на тебе большая ответственность.

– Ответственность? – Катя облокотилась на стойку и двумя пальцами потрогала листочек папоротника, за что сразу получила по рукам.

– Сколько раз тебе говорить, не трогай Васю! Ему это неприятно! – Вера Ивановна отодвинула цветок и продолжила. – О чем я? А! В это время на девушке лежит большая ответственность. Ты выбираешь профессию, мужа, свое лицо.

– Лицо?

– Милая моя! Думаешь, почему я так шикарно выгляжу в свои 86? Потому что кто-то снову берег платье! – Вера Ивановна притихла, как ей показалось, в коридоре кто-то шел. Но ее опасения были развеяны. – С профессией тебе скорее повезло, место просто шикарное, особенно для молодежи. Попасть в такую организацию! С такой историей! Мечта любого.

– А вы в курсе сколько я получаю? – Катя никогда не жаловалась, но зарплата в 30 тысяч в Москве была просто жалкими крохами, на которые она по-настоящему выживала.

– Катерина, Катерина! Ты не жила во время войны.

Этот аргумент заканчивал любой их спор, потому что Васильева не имела права рассуждать о времени, в котором не жила. Конечно, в душе она высказывала кучу мыслей прямо на стойку Веры Ивановны, и весь миф о ее кротком нраве рушился в эту секунду. Но ее воспитание не позволяло так поступить.

– В общем, сейчас ты думаешь, что выбираешь себе парня на дискотеку. Но на самом деле, это, возможно, твой будущий муж, отец твоих детей и твое благосостояние.

– К чему вы клоните?

– К тому, что избалованный мажор всегда будет избалованным мажором. Люди не меняются. Он вырос в изобилии, и всегда будет ждать от жизни чего-то новенького, свежего.

– Почему вы считаете, что это так плохо? – Катя больше не пыталась отрицать свою симпатию к Александру Николаевичу. Эта влюбленность сделала ее смелой, теперь ей не хотелось ничего скрывать.

– Потому что брак – это не хи-хи, ха-ха, это огромный труд и большая жертва.

– И чем вы пожертвовали ради Виктора Михайловича?

– Для начала гармонистом Леонидом. Не надо так смотреть на меня, – Вера Ивановна убедилась, что прическа сзади не растрепалась и откинулась на своем стуле. – Я уже говорила, что была удивительно хорошенькой. Так вот, был у нас в селе (я жила в Борисово, теперь это уже Москва) гармонист, Леонид Кононов. Пел, кстати, не хуже своего тезки Утесова. В общем, он был моим ухажером, поэтому все соседи мне страшно завидовали. Родители уже готовы были дать благословение, и тут Михаил притащил моряка!

– Вы бросили своего парня ради какого-то приезжего офицера? – Катя недоуменно открыла рот. Ей всегда казалось, что старые люди родились мудрыми и спокойными, они не совершали ошибок и никогда, никогда не были молоды.

– Дура я тебе! – женщина хмыкнула и поправила юбку на коленях. – Я всегда поступала умно. Навела туману и посмотрела, кто и что сделает. Конечно, Виктор мне сразу в душу запал, но и Леонида отпускать не хотелось.

– Это называется: сидеть на двух стульях.

– Это называется: у женщины всегда должен быть выбор. В общем, я никому не отказывала, но и никого не принимала. В итоге Виктор оказался более стойким.

Вера Ивановна умолчала тот факт, что на первый же год брака муж признался ей, что грозил несчастному гармонисту переломанными пальцами, отчего тот сразу же отвалился. Но этот факт совсем не подходил к ее нынешнему монологу.

– Так вы вышли замуж за того, кто остался?

– Я вышла замуж за того, который был готов ждать меня всю жизнь. И как видишь, не прогадала.

Кашляющий Игорь появился в дверях с книжкой. Он придумал отличный повод еще раз увидеть свою новую пассию.

– Я возьму эту книгу, но мне хотелось бы подобрать что-то еще по теме Крупской, – он нерешительно посмотрел на Катю. – Вы спрашивали, нужна ли мне помощь. В общем-то, да. Я хочу собрать как можно больше информации, но времени совсем мало. Если у вас есть желание…

– Она поможет, – Вера Ивановна оживилась и быстро залепетала о свободных часах в библиотеке.

Игорь был так счастлив своей удачей, что совсем не взял в расчет молчание Кате и ее обреченный взгляд. Она любила исторические портреты, но хотела проводить побольше времени с Александром Николаевичем, а не со студентом в два раза худее нее.

Как только парень удалился, Вера Ивановна обернулась к Кате и деловито усмехнулась.

– Не хочешь слушать меня на счет Королева, не надо. Но хотя бы создай иллюзию того, что он не единственный в мире мужчина для тебя.

Этим вечером Катя шла домой в промокших кедах. Все ее мысли были о том, что Вера Ивановна не так уж не права, Александр Николаевич избалован женским вниманием, поэтому надеяться, что он влюбился в нее с первого взгляда, не приходится. А как бы было здорово!

Она бы сидела на окне с неприлично объемными волосами, книга в руках навивала романтику. За окном дождь, запах кофе. Он замер в дверях, любуясь ее позой, и завороженно следил за каждым ее движением.

– Ты такая красивая, что дух захватывает.

От этих слов Катя сползает с подоконника (грациозно, а не как слизь), а он уже тут как тут, заключает ее в объятия.

Большой грузовик окатил девушку чистейшей сточной водой, и она вылетела из самого прекрасного мечтания.

Глава 6.

Катя проснулась в 5 утра, непонятно бодрой и взволнованной. Такое с ней бывало не часто, но по опыту она знала, не уснет.

Маленькая комната с цветочными обоями и люстрой-кувшинкой была