И вот, когда я впитывал все эти впечатления, ко мне зашел мой руководитель и спросил:

– Готов к ужину?

– Конечно, – отозвался я.

А теперь начистоту: в тот момент я совсем не был готов к ужину.

Вы должны быть готовы к ошибкам. Иначе вы слишком хороши для своего места. Если бы ваша новая работа была менее важной перспективой для вас, не давала отличных возможностей для роста, вы бы, конечно, знали, как все сделать правильно. А если вы ощущаете, что она на вас давит, вам предстоит сделать много ошибок, то вы на верном пути: вы учитесь бороться с трудностями. Маленькие неудачи показывают, что вы на пути к успеху. Если в списке ниже вы отметите 10 пунктов, то примите мои поздравления: вы на верной дороге.

• Вы тянетесь, чтобы пожать руку важному человеку в неподходящих обстоятельствах. Например:

– когда он ест;

– когда он говорит с кем-то другим;

– в туалете.

• Вы делаете вид, что отлично знаете предмет, о котором не имеете понятия, и продолжаете говорить о нем, пока всем не становится ясно, что вы ничего о нем не знаете.

• Вы старательно избегаете зрительного контакта с людьми, которыми восхищаетесь, потому что вас слепит блеск их славы или пугает их величие.

• Из-за волнения вы говорите очень громко.

• Вы проваливаете свое выступление. Например, забывая сглатывать слюну.

• Вы слоняетесь без дела среди гостей на вечеринке. А потом робко и молча подходите к какой-то группе. Затем несмело и невпопад вставляете какое-то замечание. Произносите фразу о «нервной обстановке первого дня».

• Хотите уйти домой, понимая под «домом» любое место, где можно поспать.

• Смотрите на свое отражение в зеркале, как будто хотите с собой подраться.

• Приписываете свое первое большое достижение удаче и изворотливости.

• Из-за усталости и неловкости в первый день упорно молчите на первом ужине с коллегами. Не реагируете на их реплики, включая вопросы руководителя. Просто ничего не говорите. Читайте дальше.

Вы можете решить, что в 30 лет я мог быть центральной фигурой на ужине, где присутствовали люди, пугавшие меня своей эрудицией и непонятными мне культурными пристрастиями. Но оказалось, что я на это неспособен.

Когда все руководство редакции Esquire расселось за большим столом в отдельном салоне только что открывшегося в Мидтауне ресторана (сейчас его уже нет), я испытывал огромный дискомфорт. И страх. Я был главным лицом вечера, но не видел ни малейшего основания для того, чтобы быть им. Я принял предложение редакции и переехал в новый город. И я чувствовал, что недостоин этого ужина и ничего еще не сделал на новой работе.

Я вообще не знаю, хотели ли люди видеть меня на том ужине. Мне кажется, будто только главный редактор смутно представлял, что я теперь принадлежу к их коллективу. Я не был уверен, что мое приглашение в Esquire не нарушило сложившийся в редакции баланс.

Я очень волновался. Все мы волнуемся. Теперь-то я знаю, что мои тревоги были необоснованными. Теперь-то я знаю, что лучший способ включиться в работу на новом месте – действовать так, как будто вы давно здесь. Надо приехать на новое место, начать работу и делать вид, что вам все нравится, даже если это не так. Не надо проявлять самоуверенность. Просто показывайте, что вы чувствуете себя комфортно. Но я волновался. Я чувствовал себя недостойным того ужина, чужаком.

Но ведь я был не более чужим, чем мои коллеги когда-то. Так бывает с каждым, кто приходит на новое место. В первый рабочий день моя неспособность соответствовать новому профессиональному статусу и недостаток самоуверенности не были особо заметны. Ведь всегда можно спрятаться в кабинете, сесть за клавиатуру компьютера и изображать, будто ты «рожаешь» гениальные идеи. Но на ужине эти защитные трюки уже не работали. Я должен был знать, кто такой Вернер Херцог[13].

Чертов Вернер Херцог. Теперь-то я знаю, что это весьма эксцентричный немецкий режиссер, прославившийся своими эпическими художественными и таинственными документальными фильмами. Теперь я почитатель его творчества и необычного, пристального взгляда на странных и ярких людей. Но в тот вечер это был для меня очередной деятель мировой культуры, которого я не знал и не понимал.

Кто-то из собравшихся сказал: «А теперь послушаем, что Росс думает о Херцоге». Они не желали мне зла – теперь-то я это знаю. Думаю, они просто хотели включить меня в разговор: ведь я все время молчал, а им хотелось, чтобы я заговорил. Однако этот вопрос не относился к разряду тех, которые я тогда хотел услышать.

В жизни бывают моменты, когда при ответе на вопрос уважаемого вами человека на тему, которой вы не знаете, вы должны решить, как поступить. Можно пойти путем А: признать свою некомпетентность. Можно пойти путем Б: начать нести околесицу. Можно пойти путем В: ограничиться неясными и неопределенными ответами, подходящими для любого случая.

Я выбрал комбинацию путей Б и В.

«А-а, этот… Мне кажется, его ранние работы были подражательными. А вот в последних фильмах он несколько сдвинул акценты».

Сдвинул акценты? Сдвинул… акценты?

Я никогда не использовал выражение «сдвинуть акценты», ни до того вечера, ни после.

И я их потерял. В тот вечер меня больше не вовлекали в обсуждение ни одной сколько-нибудь стоящей темы. Я сидел за столом как четвероклассник, который только что оказался в новой школе в середине учебного года. Я не дал собравшимся ни малейших оснований считать меня достойным моей новой работы или интересным в компании.

Мне нужно было сказать: «Я не знаю, кто такой Херцог». Когда мы чего-то не знаем или не понимаем, лучше честно признаться: «Я не понимаю, о чем речь». Мне нравится, когда люди открыто признают свою некомпетентность в каком-то вопросе. Если кандидат говорит на собеседовании: «Извините, но я не понимаю вашего вопроса. Можете пояснить?» – то я расцениваю это положительно: соискатель проявляет честность, любознательность и точность. На том ужине моя проблема была не в том, что я чего-то не знал. Увы, при этом я сделал вид, будто имею какие-то познания, но всем стало очевидно, что это не так.

Теперь, когда многие из тех, кто собрался тогда за ужином, стали моими друзьями, я стыжусь своего тогдашнего поведения. Я пытался играть роль, подстроиться к коллективу. Но им это оказалось не нужно. Им было надо, чтобы я оставался собой. Я попытался приложить к отношениям за дружеским столом нормы бизнеса. Но они не сработали. Здесь нельзя пользоваться расхожими приемами. Мои коллеги хотели, чтобы я проявил себя. Они хотели видеть во мне интересного собеседника с оригинальными мыслями. Ничего страшного, если вы испытываете нервозность и даже боязнь перед важной для вас группой людей. Но оставайтесь собой, личностью. Вы не можете быть интересным собеседником, если демонстрируете фальшивый интерес к чему бы то ни было. Это невозможно. Если вы не знаете, кто такой Вернер Херцог, признайте это. Очки, которые вы заработаете, будучи откровенным и смелым в беседах, компенсируют потери очков за незнание предмета.