— Есть, но в большинстве своем они пусты.

— Так, ладно, с этим, я надеюсь, разбираться не мне. Значит, здесь я был один. Так в чем была моя задача? Когда меня выпустили из монастыря.

— Выпустили, — хмыкнул Мьелдон. — Как будто из тюрьмы. Про задачу я тебе не расскажу. Пускай Пирокант рассказывает.

— То есть... я полгода сидел, играл... смотрел... изучал что-то прошлое... Никак не возьму в толк, что и зачем, — произнес я.

— Пирокант, — коротко ответил Мьелдон. — Только он тебе все сможет адекватно объяснить.

— Хорошо, мои цели. А вы что здесь делаете? У вас сотни монахов, которые учатся обращению с оружием. Это что, какой-то другой план?

— Мне повторить? — нахмурился Мьелдон.

— Ладно, я понял. Все вопросы к мастеру Пирокару.

— Именно.

— А что насчет истории? Ты ее знаешь? Я могу тебя спросить о том, что происходит в этом мире?

— Наверно, — монах выключил гудящую машину. — Смотря о чем ты хочешь спросить.

— Что это за города?

— Города-государства, по сути своей, — ответил Мьелдон. — Территориальные образования, на которые распались последние союзы. Если тебе это интересно, то нужно поговорить с нашим хранителем.

— С кем?

— Хранитель, — терпеливо повторил монах. — Он следит за монастырской библиотекой и отвечает за летописи. События, ведет учет. Можешь у него завтра спросить. А в общих чертах если, то вот уже несколько сотен лет города-государства ведут бесконечную войну. До этого войну вели страны — по сути, представлявшие собой два-три города. Потом интересны внутри этой территории стали расходиться и страны распались. Конфликты не кончились. Появились новые союзы, еще менее долговечные.

— А что было до этого? Страна, в которой три города... Может, когда-то их было больше? — спросил я.

— Говорят, что раньше все эти земли, даже Пустоши — принадлежали одной стране. Пока в ней не началась война. А дальше дробление, дробление и еще раз дробление. Виной тому могла быть человеческая натура или природные катаклизмы — история об этом умалчивает.

— Даже здесь ничего нет? — я ткнул в черный прямоугольник пальцем. Остался забавный овальный отпечаток.

— Я просмотрел все. Пирокант тоже ознакомился. Ничего не нашлось. Никаких сведений о прошлом.

— Жалко.

— Жалко, — тем же тоном ответил мне Мьелдон. — Но представь, есть и более далекие земли. Там тоже, вероятно, кто-то живет. Такие же города или еще что-то.

— Захватывающе, — безразлично ответил я. — Я даже до Пакшена не дошел. Был лишь в Полянах. Да возле Ничков.

— Не занимайся самобичеванием, Бавлер. Человек, который создал поселение, чтобы спасти людей от смерти на войне или от голода — уже достиг многого. Даже если поселение просуществует год, даже если проживет всего лишь одну зиму — на ровном месте ты приютил людей.

— Я тебя не понимаю, — растерялся я. — Ты то ругаешь, то хвалишь, то безразличен.

— Пирокант полагает, что ты не провалил задание. Я тоже не знаю, провалился ты или же был успешен, — ответил мне Мьелдон, поправив одежды. — Но в то же время ты преуспел в чем-то другом, что для меня совсем неожиданно. Ты не проявлял усердия в классической учебе, — добавил он.

— Мне помнилось, что я учился в строительном колледже, — медленно произнес я.

— Не учился, — покачал головой монах. — Прости, не учился.

— Ага... — разочарованно протянул я.

Все выходило совсем не так, как я думал.

— Заночевать ты сможешь здесь, — Мьелдон встал. — Наверху все места заняты. Уже поздно. Тебе лучше поспать. Но не забудь помыться. Пахнешь. Бани наверху. Раньше здесь, вероятно были тоже какие-то ванны, но воды в них давно нет.

Монах показал, где можно помыться, а потом проводил меня обратно до кровати, в которой я провел те полгода, пока учился здесь.

Оставшись в одиночестве, я попытался уложить полученную за день информацию. Много пробелов оставалось, однако я понимал, что большую часть ответов получу только завтра.

Не придя к какому-то единому решению, я с трудом заснул. На этот раз — без снов.

Глава 6. Пирокант доволен

Чтобы не тратить время зря, меня подняли с рассветом. Солнце только встало, когда я уже протирал глаза на земной поверхности. Пирокант принимал в своих комнатах, которых занимал целых две. Монашеский аскетизм тут явно отсутствовал.

— Доброе утро, Бавлер, — важно произнес монах.

— Доброе, — неуверенно ответил я.

— Садись. Надеюсь, ты пока завтракать не планируешь? — обеспокоился он.

— Нет, — а что я еще мог ответить?

— Прекрасно. Значит, можно поговорить начистоту. Мьелдон мне передал содержание вашего вчерашнего разговора. Я обдумал твою и нашу ситуацию и понял, что ты выбрал очень интересный путь. Он отличается от того, на который мы хотели натолкнуть тебя.

— Я бы хотел послушать, что вы планировали, — попросил я.

— Думаю, ты достоин это услышать, — кивнул Пирокант. — Левионт не был бы этому рад — он считает, что ты перебежчик или вовсе свихнулся. Но безумец не построит Рассвет! — воскликнул он так, что я вздрогнул. — Твоя прежняя задача касалась мира хотя бы на ближайших к нам территориях. Дело в том, что нам нужен мир между Пакшеном и Мордином. Но не краткосрочный, а порядочный. Лет на двадцать минимум. В идеале, Улерин и прочие северные территории тоже не должны иметь никаких притязаний.

— Тогда логично было бы позволить Мордину захватить Пакшен и... — начал я, но Пирокант меня перебил:

— Проходили. Даже если идет война «все против одного», потом начинается дележка добычи, восстания, земли снова обретают свободу и так до бесконечности. Года не проходит. Поэтому мы рассматривали различные варианты. Позволить одной стороне победить — недопустимо.

— А если найти старые карты, выяснить, какие земли кому принадлежали, произвести размен, чтобы каждый остался при своих, без претензий?

— Такое тоже недопустимо, — вздохнул Пирокант. — Потому что некоторые поселения уже настолько долго были под властью чужих городов, что не осталось памяти у людей, в них живущих. И если сказать, что им надо перейти под другую власть, то новых проблем не избежать. Вариант в теории интересный, но непрактичный. Может, у тебя будут еще предложения?

— Так что я должен был сделать?