одета для зимы и на первый взгляд казалась не особенно симпатичной. Он направился к ней со своей самой неотразимой улыбкой, остановился примерно в метре и показал свою карточку. Девушка подняла глаза и улыбнулась в ответ.

– Чем я могу вам помочь? – спросила она по-немецки.

Вим ни слова не понял, но она уже прочла его карточку.

– А, голландец, – сказала она и потянула Вима за рукав.

Они прошли под путями и вышли перед большим зданием вокзала. Не говоря ни слова, девушка подвела Вима к трамвайной остановке.

– Ждать здесь, понял? – сказала она.

Вим понял. Он указал правой рукой вниз.

– Ждать здесь, – повторил он.

Девушка по-дружески посмотрела на него, пожала ему руку и пошла назад к вокзалу.

– Спасибо большое, малышка! – крикнул он ей вслед по-голландски, но она не обернулась.

На какое-то время Вим позабыл о Сиске, и настроение его резко изменилось. Похоже, Германия неплохая страна. Вот только устрашающие флаги со свастикой на здании вокзала его терзали. Он почти двадцать минут пытался понять, что же ему делать. Солнце пекло голову так сильно, что он вытащил из мешка шапку. Тут подошел трамвай. Он показал кондуктору свою карточку, тот прочитал и вернул ее назад.

– Залезай, – сказал он по-голландски, – я сейчас вернусь.

Вим изумленно посмотрел на него, вошел в трамвай и стал искать место. Через пару минут к нему подошел кондуктор:

– Сейчас у меня нет времени, но тебе нужно ехать до конечной, а там я тебе все объясню. Не бойся, я тебе помогу.

Вим поблагодарил кондуктора и немного расслабился. Скоро глаза его закрылись. Во сне он видел, как идет под руку с той девушкой с вокзала. Вокруг поля, коровы, а в руке у него корзинка для пикника, а не вещмешок.

– Ты сходишь или собираешься здесь заночевать? – раздался громкий окрик.

Вим открыл глаза и затряс головой.

– Нет, нет, я схожу! Я иду с вами!

Он судорожно схватил свои вещи и вслед за кондуктором вышел к скамье на оживленной улице.

– Меня зовут Йохан, – сказал кондуктор. – Я приехал сюда работать четыре года назад, и у меня все получилось. Дома я целый год был без работы. Мне повезло, что я наконец нашел место.

Вим представился и снова показал свою карточку.

– Да, я такие уже видел. У всех, кто прибывает из Нидерландов, есть такие. Но тогда тебя отправят в Lager – и это тебе не понравится.

Вим непонимающе посмотрел на него.

– Я тебе потом объясню. Пошли со мной. Я живу в десяти минутах отсюда, в центре города у хорошей женщины. Думаю, у нее есть свободная комната – я давно не видел француза, который жил здесь раньше. А завтра тебе нужно зарегистрироваться в трамвайной компании – ее называют Strassenbahn, – там наверняка есть работа. Ты сам быстро во всем разберешься.

Они шли, и Йохан рассказывал Виму про город. Красивые фасады, высокие дома, теплая и уютная атмосфера города очаровали Вима. Примерно через десять минут они остановились перед высоким старым домом 6 по Штехерштрассе со множеством небольших окон на фасаде. Йохан достал ключ и открыл дверь. В доме он представил Вима фрау Баслинг, у которой действительно оказалась свободная комната. Вим просиял: пока все шло лучше, чем он себе представлял. Йохан все переводил. Вим понял, что может остаться, пока будет платить за жилье – пять рейхсмарок в неделю. Вим вопросительно посмотрел на Йохана, тот знаком показал, что все нормально, и Вим получил ключ.

Было уже почти девять вечера. Глаза у Вима горели от усталости. Фрау Баслинг провела его в комнату. Пришлось подняться по винтовой лестнице на два этажа. Комната его располагалась в конце небольшого коридора. Комната была невелика, но ему нужно-то было всего кровать, стул и шкаф. В доме было довольно тепло, но тесновато. Вим распахнул окно и рухнул на кровать. Он устал, но был доволен. Через несколько минут ему уже снова виделась девушка, корзинка для пикника и куда более приятные вещи.

На следующее утро Вим поднялся довольно бодрым и плотно позавтракал (он надеялся, что завтрак входит в цену комнаты). Пройдя примерно два километра, на углу широкой улицы он увидел большое здание, куда въезжали и откуда выезжали трамваи. Именно так ему все и описывал голландский кондуктор. Он показал охраннику документы, и тот вежливо направил его дальше. На улицу Вим вышел примерно через час. У него уже была работа. «Arbeit bei der Strassenbahn».

– Работа в трамвайной компании, – сказал ему пожилой мужчина, заполнив кучу документов.

Вим подписал контракт и даже кое-что понял. «7:30 Uhr» – похоже, это начало рабочего дня. «30 Reichsmark» – наверное, это зарплата в неделю. Вечером он показал бумаги Йохану, и тот объяснил ему самое главное. Его обучат работе по металлу, а потом он будет работать на заводе, где производят запчасти и ремонтируют трамваи. Действительно, получать он будет 30 рейхсмарок в неделю. К удивлению Вима, его еще и обедом обеспечат. Пока все было неплохо. Его не направили на военный завод и дали время на обучение. Если он будет экономить, то сможет регулярно отправлять деньги матери.

Для Йохана неожиданное появление молодого соотечественника стало приятной неожиданностью. Он был полностью предоставлен сам себе, и, кроме работы, ему было нечем заняться. И он сделал все, чтобы Вим освоился на новом месте. Через несколько недель Вим уже достаточно сносно говорил по-немецки, чтобы его понимали. Когда он терялся в городе, то просто подходил к кому-то и спрашивал дорогу. Каждый день он узнавал что-то новое о бытовой жизни Германии.

Офис трамвайной компании находился там же, где и депо. Два здания разделял проход шириной метров двадцать. В другом здании из красного кирпича на бетонном полу стояли огромные верстаки. Через каждые несколько метров в стене имелись небольшие окна. По утрам, когда свет еще не горел, разглядеть что-то было трудно. Вим еще только учился новой работе и выполнял небольшие поручения под наблюдением опытного работника. На его верстаке лежали бумаги. Закончив очередное поручение, Вим делал отметку в списке. Так он научился работать с металлом.

Начальником его был немец лет сорока и довольно больного вида. Он был болезненно полным, с пепельно-серым лицом. Весь день он кашлял и задыхался от самого легкого движения, но настроен был вполне по-дружески и объяснял Виму все необходимое. Вим называл его Босс и так никогда и не узнал его настоящего имени. Начальник говорил, что ход войны его беспокоит. Все больше немецких рабочих призывают на воинскую службу, а его единственной защитой является слабое здоровье.

Вим жалел начальника. Тот уже двенадцать лет занимался не самой полезной для здоровья работой и все же гордился своей компанией. За первые месяцы он рассказал Виму, что в Брунсвике не меньше 36 километров рельсов, 95 трамвайных двигателей и 78 трамваев – и за всем этим нужно следить, потому что за год трамваи перевозят 18 миллионов пассажиров. Начальник часто повторял эти цифры, и Вим их запомнил. Когда он шел по городу и видел проезжавшие мимо желтые трамваи с зелеными полосами и яркими фарами, его переполняла гордость. Ведь это и благодаря ему они ездят по городу.

Пока что у него все было неплохо – в сравнении с нищей жизнью на Каттенбурге.

Через пару недель Вим уже овладел основными навыками. Он решил сделать запасной ключ от своей комнаты, взял стальную пластину и начал обтачивать ее, пока не получил заготовку ключа. Работа заняла несколько недель, и начальник не возражал, поскольку знал, где Вим находится и чем занят.

Виму выделили собственный верстак и дали первую настоящую работу: он обследовал и при необходимости чинил удерживающую систему на металлической дуге, которая соприкасалась с электрическими проводами. Нечто вроде металлического шкива прижимало дугу к проводу, как только контакт терялся. Большинство систем оказывались вполне нормальными, и Вим откладывал их в сторону, а потом переходил к следующей. Он мог работать в собственном темпе, лишь бы в деревянном ящике с деталями для контроля не накапливалось их слишком много.

Почти каждый день он ходил в большое депо, где работали люди всех национальностей. Молодые польки и русские целыми днями бродили