водички б нам в степь подбросили… Дождичка бы или каким другим путем. У нас тут с воды начинать надо…

Вспоминается пруд Краснокутской опытной станции, заросший тенистым лесом. Среди прокаленной степи этот лес — благодатный оазис. Человек собрал там поверхностные талые воды. Вода напоила почвы вокруг пруда, разбудила их плодородие. Ерусланские пески накопили влагу в своих недрах. И там вода стала кровью земли. Фруктовые деревья, посаженные на песках, пропитанных влагой, расцвели и приносят, даже в сушь, невиданные урожаи.

А тут… что делать тут, на этой огромной знойной равнине? Как разбудить плодородие этих сухих каштановых почв? Может быть, воспользоваться подземными водами?

Но мы много поездили с геологами и буровиками в заволжских степях и хорошо знаем: надежд на подземные воды в Заволжье нет. Буровые скважины почти всюду наталкиваются на мощный горизонт соленых грунтовых вод, негодных для орошения.

Недаром гоним машину в Новоузенск. Там живут организаторы повсеместного сбора стока вод для орошения. И, пожалуй, любопытнее всего, что эти воды вот уже несколько лет люди собирают на полюсе сухости Саратовского Заволжья.

Интересно, что дал опыт? Не найдено ли, наконец, между Узенями спасенье от засухи?

МЕЖДУ УЗЕНЯМИ

Новоузенск встречает палящим зноем пыльных улиц, системой земляных плотин, удерживающих воды Большого Узеня в черте районного центра. Горячий ветер крутит, гонит по голым улицам белесые космы пыли. Здесь заботятся о воде, но забывают о зелени. Отсутствие зелени — беда многих заволжских селений. В ветреные дни над ними клубятся пыльные шапки. Издали кажется, что поселки горят, охваченные дымом. А в степи в это время пыли нет, степные травы защищают почву от развеивания.

В Заволжье, собирая воду, нельзя забывать о зелени и тени. Селения необходимо окружить садами, озеленить улицы. Ведь даже в пекле Средней Азии, у границы пустыни, пышащей жаром, люди прячут целые города от зноя и пыли под тень листвы. И помогает этому вода: проточные арыки питают защитные городские посадки.

Взметая бронзовое облако пыли, подкатываем к распахнутым дверям райисполкома. С вьюком на крыше, с рыжими пятнами пыли по всему кузову, «Москвич» имеет, вероятно, довольно странный вид. Да и мы не уступаем машине — запыленные, обгоревшие, в живописных путевых одеждах.

Прохожие принимают нас за рыбаков. И не мудрено: на верхнем багажнике мы примостили «клячи» от походного бредня. Совсем близко граница Казахстана, в Чижинских разливах множество рыбных озер. Туда постоянно едут предприимчивые рыболовы с бреднями и сетями на машинах.

В райисполкоме находим старожила Приузенья, энтузиаста освоения вод местного стока, гидромелиоратора Ивана Ивановича Сучкова. Давным-давно он здесь живет! Время оставило неизгладимые следы на его темном, как у араба, лице. Спокойные, внимательные, чуточку грустные глаза…

Почти в каждом районе есть свой Иван Иванович — хранитель местного опыта, человек, отдающий всю жизнь, все заботы любимому делу — преобразованию своего края, выполняющий изо дня в день, из года в год, из десятилетия в десятилетие работу целой экспедиции. Эти люди составляют земельные планы, сажают сады, прокладывают трассы будущих дорог или местных каналов, составляют проекты плотин и водоемов.

Иван Иванович достает планы на синих листах, фотоснимки…

Реки Заволжья живут полной жизнью лишь две-три недели, пропуская стремительный поток весенних вод, а затем пересыхают. Вода остается лишь в отдельных разобщенных плесах и в знойное заволжское лето становится нередко соленой.

Больше всего проходит талых вод по Малому и Большому Узеням.

Рассматриваем аэроснимки. Сняты они с высоты двух тысяч метров. На фотобумаге, как на ладони, развертывается кусок земной поверхности, весь юго-восточный угол Саратовской области.

— Удивительная картина!

Степная поверхность вдоль Узеней и между ними почти сплошь усеяна большими круглыми, как блюда, пятнами. Они вытягиваются цепочками, полосами, почти сливаясь друг с другом, на междуречье расходятся, образуют огромные сероватые овалы, соединенные между собой узкими потяжинами. Кажется, что аэрофотоаппарат снял кусок тундры с лабиринтом бесчисленных озер.

Это сухие ложа приузеньских лиманов — малозаметных в рельефе степи огромных падин. Появились они в давние времена, когда климат Заволжья был мягче, осадков выпадало больше и широкие потоки талых вод заливали низменности Приузенья. Изменившийся в последние тысячелетия климат разобщил на части эти древние степные потоки. Образовались целые системы замкнутых понижений с опресненными, промытыми от солей плодородными почвами. Теперь в снежные годы полые воды заливают многие приузеньские лиманы. В такие годы эти лиманы покрываются буйными травами, превращаясь в отличные сенокосы.

Когда же наступает маловодье, вода проходит по Узеням мимо лиманов. Они высыхают. В скотоводческом районе наступает бескормица.

В первую очередь решено было удержать полые воды Малого Узеня и обводнить одну из прилегающих систем лиманов площадью в пятьдесят тысяч гектаров.

Саратовские проектировщики составили проект большой земляной плотины близ Варфоломеевки. Новоузенцы собрали межколхозный совет, куда вошли представители заинтересованных организаций, передовики производства, ученые. Плотину построили быстро — всем народом. В первый год удержали в Варфоломеевском водохранилище двадцать шесть миллионов кубометров воды! Пущенная в лиманы, она оживила их.

— Вы спрашиваете: нашли ли мы все исцеляющее средство от засухи? — добродушно прищуривается Иван Иванович и пожимает плечами: — Нет, не нашли. Мы его и не искали.

В архивах Новоузенска сохранились интересные данные. Оказывается, в Заволжье из пятидесяти лет тридцать бывают сухими, маловодными. Местный сток в эти годы подводит: пруды и русловые водоемы не наполняются полыми водами.

Последние годы выдались маловодными, и Варфоломеевское водохранилище не заполнялось водой до нужной отметки. Лиманы, намеченные для обводнения, остались сухими. Воды едва хватало поддерживать пересыхающие плесы Малого Узеня в Казахстане.

— Как же решить все-таки проблему обводнения Заволжья?

Иван Иванович советует обязательно познакомиться с Васютиным — местным партийным работником; он тоже бывалый степняк и увлечен проблемой воды. Искать его уже поздно; нужно устроить до темноты ночлег.

— Где можно поставить палатку?

Иван Иванович улыбается:

— Завидую вам… хорошо бродить по степи с шатром. А ночевать… нет места лучше Чертанлы. Любопытный