Зимба. — В общем, они нам оперативно передавали последние вести с Дор-Офаха, переползая из головы в голову их командиров. Говорили, что в них пусто, просторно… В общем, когда те собрались атаковать Файю, мы были уже готовы: специально не ели, чтобы проголодаться.

Здесь было бы нелишним пояснить одну вещь. В эпоху «продовольственного кризиса», когда энергия планеты закончилась, а старшие фаитяне распробовали эмоции белковых форм жизни, их народ поделился по вкусовым пристрастиям на два лагеря. Первым нравились острые эмоции и чувства: страх, агрессия, ненависть и подобные. Вторые же предпочитали более мягкую пищу: любовь, страсть, преданность и прочие. Тот самый Витя сравнил такое разделение с человеческими мясоедами и веганами. И он же первым из землян узнал, что если какое-либо желание или чувство съесть до конца, не оставив ростков, то оно у этой особи больше никогда не появится, хоть как его «культивируй» потом.

— Как всем известно, — продолжала Зимба, — любое действие живого существа начинается с желания. И неважно продиктовано это желание инстинктом, разумом или приказом извне. Поэтому нам, в отличие от большинства жителей Вселенной, даже не надо убивать противника. Достаточно скушать у него желание нападать — и он прекратит это делать. А теперь представь, какой знатный обед нам привезли с собой эти ребята! Для мясоедов — капающие из ушей злобу, агрессию и желание порвать на куски бедных младших. Для нас, веганов — преданное служение своему командованию, любовь к родине, вождю и богу войны. А Пуэйёфар, зараза всеядная, обожрался так, что потом дня три не хотел шевелиться!

Когда Вася с Зимбой от души просмеялись над провалом ариферцев, то услышали вдалеке какие-то странные крики.

— А, не обращай внимания, — отмахнулась Зимба от молчаливого вопроса. — Сам же научил младших фаитян забивать пошушунку в косяки и курить вместо того чтобы, по многовековой традиции, жевать её сырой. А они, в свою очередь, дали попробовать её нашим гастарбайтерам. Кто же знал, что тем понравится? Правда, они с неё начинают нести такую околесицу, что прямо хоть стой и записывай, чтобы потом из этого всякий сюрреализм писать.

Вася только опять захихикал, вспомнив, как среди местной флоры нашёл траву, которая при правильном применении прочищает все чакры и открывает портал в глубины самосознания. Ну, так ему сказал Актароктул после первой дегустации.

— А потом эти чучундрики, — зимба кивнула на проходивших мимо ариферцев, — отправили бомбардировщик, чтобы шарахнуть по нам из космоса аннигиляционными ракетами. Видать, у сав-туутха сильно припекло от провала первых двух атак.

— У кого припекло? — не понял Василий.

— Да шишка их местная. Подчиняется самой главной шишке, которая на Арифере сидит.

— А, ну подшишечник, короче, — резюмировал Вася. — И что дальше?

— Ну с такими-то «игрушками» их нельзя было близко к Файе подпускать. Благо, Пуэйёфар, оправившись от переедания, через зиродим сиганул к ним на корабль и принял меры. В общем, все члены экипажа звёздного бомбардировщика воспылали сильной страстью друг к другу, напрочь забыв про приказы командиров.

— А-а-а!!! — в голос заорал Вася. — Ну, Пуфик! Ну, юморист-затейник! Вот это я понимаю, творческий подход к делу! И что потом с этим кораблём стало?

— Вроде, Пуф… Пуэйёфар рассказал, что посадил их на какой-то астероид, где никто им не помешает, и оставил развлекаться. Ракеты, разумеется вывел из строя, так что взорваться не должны.

Крики обкуренного ариферца, меж тем, становились всё ближе.

— Тысяча имперских кредитов за чих бога войны! — орал обезумевший вояка. — Радугу им всем в маршевые сопла и покрасить грибным дымом!

— О, кстати, познакомься! — торжественно представила оруна Зимба, когда они повернули за ближайший к нему угол. — Кровавый генерал, командовавший армией палачей-карателей, Тэфтхэртх.

— Чего ты харкаешься? — возмутился Вася, но потом понял: — А, это имя…

Бывший генерал, а ныне — городской сумасшедший сидел прямо на дороге и кричал куда-то в сторону того мира, который другим его сородичам отсюда виден не был. Да и, подозреваю, что в их реальности его никогда и не существовало. Хоть Вася и мог объяснить бедолаге, что «реальность» и «существовать» — понятия настолько условные и субъективные, что абсолютно не стоит над ними заморачиваться, но пошушунка сделала это раньше.

— А когда он приходит в относительно вменяемое состояние, — говорила Зимба, — то всё время просит у всех прощения. У своих солдат, у младших фаитян, у нас, у деревьев, у животных, даже у звезд со спутниками…

— Чистилище, значит, вы им устроили, — вздохнул Вася.

— Почему мы? — удивилась Зимба. — Они сами начали очищаться, когда мы подъели у них все лишние чувства и эмоции. И оказалось, что под толстым слоем дисциплины, субординации, желания быть главной нацией и прочего вбитого в них палками хлама скрывались робкие росточки разумности и индивидуальности. Один даже стихи сочинял!

— Не представляю, как на таком шипяще-плюющемся языке могут звучать стихи! — восхитился Вася.

— Если захочешь, могу тебя с ним познакомить! — подмигнула Зимба. — Я его шедевры уже заценила, и парочку из них теперь хочу включить в новую совместную постановку. Ариферцам театр тоже понравился…

Они плавно двигались в сторону окраины города, а вслед им неслось:

— Семя раскаяния в задницу династии туутхов! Глаза засыплются серым порошком непокорности! Империя падёт от рук маленькой мёртвой намитянки! Ростки новых трав и религий украсят небо Арифера!

Дальнейшие бессмысленные вопли были уже плохо слышны, потому что Вася с Зимбой подошли к окраине города, и голос Тэфтхэртха утонул в криках огромной толпы, собравшейся на пустыре между населёнными пунктами. Над полем на двух языках неслось:

— Слева обводи! Да бросай уже, бросай! Пас передавай! Нууу, мазила…

— Что я говорила! — вскинула свой курносый носик Зимба. — Реванш устроили! Эй, какой счёт? — Она подошла к одному из ариферских болельщиков, стоявших сзади.

— Два-два! — отмахнулся тот. — Шестеро на четверых играют — силы уравняли!

— То, что у младших шесть конечностей, а не четыре, как у соперника, здорово помогает им в игре, — объяснила Зимба. — Теперь вот, видишь, общее количество конечностей на команду сравняли. Но зрелищнее всего получается, когда играют смешанными командами: по три ариферца и три младших фаитянина в каждой.

Когда они отошли подальше от игрового поля, Вася решился, наконец, задать сакраментальный вопрос:

— Ну утоли уже