глаза и тонкие белые клыки придавали её облику толику инфернальной элегантности.

– Готовлю тебе десерт, – прошелестела нежить, кивая на стол. Там лежала распотрошённая коробка из-под клубники в шоколаде. – Ты не можешь пить ликёр, и я подумала, что…

– Прошу вас, помогите мне! – взмолилась было Алёна, но ей помешала очередная конфета.

Неотвратимость

– Мил-ли… мил-ли…

Шарканье стихло. Милана с ужасом увидела тень в просвете между полом и дверью кабинки.

«Это он! Это снова он!»

– Мил-ли… Мил-ле… – грязный монстр отвратительно рыгнул, и его пальцы мерзко заскребли в дверь.

Милана вжалась в стену и вцепилась в полупустую бутылку. Тошнотворный запах терзал ноздри.

Некуда бежать. Негде спрятаться.

Желудок Миланы не выдержал, и несчастную вырвало в унитаз.

– Миледи! Сударыня! – жалобно позвал бомж Валера. – Прошу, дайте мне допить! Вам уже хватит!

Мастер пыток

– Ничего не скажу! – Борис выплюнул обломки зубов.

Палач оскалился и позвал: – Ултарчик! Кис-кис!

Из-за угла высунулась наглая кошачья морда. В руке палач сжимал лазерную указку. Щелчок – и на трусах Бориса вспыхнула красная точка.

– Мама…

– Мя-яу-у!

Черепашья сила

– Держи его, Раф!

Мэтт вжался в стену, пропуская канализационного аллигатора. Ящер исчез за поворотом, а Мэтт услышал плеск шагов. Запахло протухшей пиццей.

Четыре черепахи-мутанта. Вооружённые и сексуально возбуждённые.

– Тоже неплохо. Хватай его, Раф!

Казнь

Перед эшафотом собрались все. Вместо музыки на нервы давил тяжёлый стук в дверь туалетной кабинки вперемешку с мольбами бомжа Валеры. Милана доблестно держала оборону.

Вишенка мрачно жевала ещё не остывшие кусочки Алёны и поглядывала на подругу-вампиршу. Та плакала кровью. Плакала – и слизывала собственные слёзы: клубничный ликёр оказался очень вкусным. Черепашки-ниндзя стояли поодаль. Они очень переживали о случившемся, но Раф переживал сильнее других. Он не смог ни удержать аллигатора, ни поймать Мэтта!

«Да кто, чёрт побери, этот ваш Мэтт?!»

Палач бил изо всех сил, но голова не желала отделяться от шеи. Вместо нормального топора король вручил ему кусок арматуры. Где это видано – рубить головы заведомо тупым предметом?! К счастью, почтенный профессионал из тех, кто ставит цель превыше средств, и решение нашлось очень быстро.

– Ултарчик! – Палач снял с бедра лазерную указку.

– Мяу?

Где-то вдалеке застонал бомж Валера. Милана не выдержала, и джентльмен всё-таки получил бутылку. Правда, немного не так, как ему хотелось. И не туда, куда хотелось.

Как в телевизоре

Поток абсурда, который некий сценарист счёл достойным диалога, вытеснил жужжание телефона, поставленного на беззвучный режим. А вот с писком микроволновки такое не сработало – очень уж Майкл рассчитывал на кусок пиццы с ананасами, оставшийся с обеда.

Вскочив с дивана, Майкл зашагал на кухню. Стоило отворить дверцу прибора и выпустить запах горячего теста наружу, как желудок, доселе спокойный, сжался и будто бы заскулил, торопя своего носителя вернуться к телевизору и дать челюстям выполнить свою целевую функцию. Парень не имел причин задерживаться или протестовать. Да и поток сознания сценариста уже принял иную форму, судя по звуку. Даже экшен какой-то начался: что-то с грохотом и звоном разбилось.

Излишне реалистично разбилось.

«Так, стоп…»

Спешно, но с тарелкой в руке (зря, что ли, ходил?) Майкл вернулся в гостиную. Как он и опасался в душе, пузатый телевизор лежал на полу экраном вниз, а вокруг него валялись осколки стекла и пластмассы. Лицо Максима скривилось, словно тот закусил лимонной долькой, а мозг, похоже, не был готов анализировать произошедшее и выдал лишь спокойное: «Надо взять пиво из холодильника».

Туловище уже отреагировало на правильную, в общем-то, мысль – ужин ведь надо чем-то запивать – но не тут-то было. Совсем рядом раздался новый звон, и нечто большое и темное ввалилось внутрь разбитого окна. Вздрогнув, Максим едва не выронил тарелку. Шторы скрывали интервента, но не полностью: ткань уже приобретала очертания высокого и массивного существа. До ушей донеслось напряжённое сопение. Владелец квартиры буксовал, дурная голова гнала к пришельцу. И оно двинулось навстречу. Лапы ступили на нижний край штор, натягивая их, но движение не прекратилось; материя с мерзким треском расползлась под когтями и весом существа, и на глаза Майклу показалась покрытая черно-белой шерстью лапа.

Взвизгнув, Майкл швырнул тарелку в животное и бросился к двери. Тварь не торопилась пускаться в погоню, и парень без затруднений выбрался на улицу.

«Хана ужину!»

Улица встретила напуганного домоседа перевёрнутым мусорным баком, в содержимом которого копошились еноты – и не только. У соседнего дома дымился разбитый автомобиль. Пучеглазая зебра щипала газон.

– Что случилось с этим проклятым пригородом? – Майкл неосторожно шагнул, не посмотрев под ноги, и едва не покатился со ступеней кубарем. У порога сидел детёныш панды и, повторяя за одним из пирующих енотов, вдумчиво тряс чью-то оторванную ногу вверх-вниз.

Из покинутого дома раздался рёв, и пятнистый медвежонок ответил на него. «Мама сейчас придёт». Вспотевший и побелевший Майкл, не горящий желанием оказаться между двух огней, не стал дожидаться воссоединения и покинул двор.

«Где же, блин, все? Неужели я остался совсем один?»

Ответ не заставил себя ждать. Противно визжа шинами, из-за угла выскочил розовый кабриолет с двумя неформалами… наверное.

– Не останавливайся, Артемон, гони вперёд! – обтянутая латексом пассажирка отличалась синими волосами и противным скрипучим голосом, а голый водитель в маске и с кляпом, похожим на красный клоунский нос – молчаливостью и чуткостью к приказам. Заметив Майкла, яркая леди уделила случайному зрителю толику своего внимания и показала средний палец. Даже два. Затем машина выехала за границы автодороги и затерялась между постройками.

«Не сожрут, так изобьют ржавыми трубами или чем похуже. Неужели нормальных людей не осталось?»

Естественная манера обращения

– С добрым утром, землянин-студент.

На космической станции нет утра как такового, но привычное «с добрым утром» звучит всё же лучше, чем какое-нибудь «обозначаю начало очередного цикла функционирования». Александр открыл глаза и приподнялся на локте. В дверях застыл серокожий антилец, назначенный научным руководителем студента. Голова на длинной, прикрытой высоким воротником шее казалась крошечной на фоне всего остального тела, облачённого в нечто вроде халата или платья.

– Доброе утро, Мазеус…, то есть, антилец-куратор.

– Можете не утруждать себя, Александр, – инопланетянин поднял левую руку, подражая человеческой жестикуляции. – Мне известно, что для вас такая манера обращения не является естественной. Сложно отказаться от привычек, особенно если в этом нет необходимости.

– Да. Моё исследование…

– Как продвигается ваше исследование? – перебил антилец, глядя не столько на землянина, сколько на силуэт, отпечатавшийся в простыне.

– Идёт своим чередом, – студент старался говорить