на этого человека или разговаривая с ним, но этот ублюдок имел склонность к садомазохизму. Зная это и наблюдая, как он смотрит на Елену Абелли, я почувствовал раздражение.

Скорей всего, она любила сладкое и ванильное.

Вероятно, предпочитала, чтобы мужчина встал на колени и немного попрошайничал.

Лоренцо сделает.

Я лучше прищемлю свой член в дверце машины.

Сегодня в церкви она смотрела на меня испепеляющим взглядом, и я гадал, что может иметь против меня эта Сладкая Абелли. Я знал это прозвище еще до того, как познакомился с девушкой. Это невинное ласкательное имя, которое стало хорошо известно — ну, среди мужчин, — потому что она была не только милой, у нее было самое сладкое тело.

За последние пару лет я слышал о заднице этой девушки больше, чем мне было нужно. И, честно говоря, мне это уже надоело. Когда что-то преувеличивалось, это всегда становилось разочарованием. Я догадался, что шутка была на мне, потому что это был не один из тех случаев.

Я всегда отключался от разговора, когда она подходила. Я никогда не видел ее, но когда мои идиотские кузены тратили время на разговоры об одной и той же киске, будто это то, за что я им платил, это раздражало. Ее имя вызывало раздражение, как некая Павловская условность. Поэтому, когда ее отец сказал мне, что она не годится для брака, я даже не спросил, почему. Я подписал контракт на другую.

Потом я увидел ее в церкви.

Сукин сын.

Мои кузены оценили бы любую женщину моложе пятидесяти. Любую женщину, если бы у нее был хоть один приличный атрибут, так что я, конечно, никогда не верил в эту шумиху.

Поговорим о влажном сне мужчины.

Ее тело… было чертовски достойным. Ее волосы были моей слабостью: черные, шелковистые и достаточно длинные, чтобы я мог дважды обернуть их вокруг кулака. Эта мысль неохотно промелькнула у меня в голове. И в церкви тоже. Иисус.

Но ее мягкое, невинное выражение, казалось, прожигало мне кожу насквозь, прямо до члена. Это было так чертовски мило, и я знал, что именно отсюда пошло ее маленькое прозвище. Это не могло быть связано с личностью Маленькой Мисс Блик.

Я наблюдал за ней из глубины церкви гораздо дольше, чем следовало бы. Видел, как она улыбалась каждому мужчине в собрании, который подходил к ней, будто это была очередь, чтобы увидеть Ее Величество.

Я был ростом метр девяносто — едва ли незаметный, — но она не заметит меня еще минут тридцать, а потом бросит на меня свирепый взгляд.

Сладкая Абелли была мила со всеми, кроме меня. Я мог бы рассмеяться, если бы по неизвестным мне причинам это не вывело меня из себя. Впервые с тех пор, как я стал боссом, кто-то проявил ко мне явное неуважение. Возможно, это было по-детски, но я хотел, чтобы Елена Абелли знала, что я тоже не очень то люблю ее.

Ни одна женщина с таким количеством мужского внимания не может быть чем-то иным, кроме заносчивой и поверхностной. По ее розовым дизайнерским каблукам я видел, что она любит тратить деньги своего отца. На сестре были шлепанцы. Я бы, наверное, сэкономил миллионы долларов, женившись на ней.

Адриана была немного странной, но привлекательной. Если бы вы забрали ее у сестры, она была бы потрясающей; если бы она стояла рядом с Еленой, она сливалась бы с обоями. Этот сценарий работал для меня просто отлично. Я бы предпочел не иметь жену, на которую дрочили все мои кузены.

Не то чтобы меня сильно волновало, на ком я женюсь. Пришло время обзавестись женой, а в моем мире это означало прибыль. У Сальваторе был небольшой спор с некоторыми Мексиканцами, который начал перерастать в проблему. На старости лет он стал мягкотелым. После свадьбы я помогу ему найти корень проблемы и разобраться с ним так, как меня учили: с пулей в голове. Этот союз делал меня на миллионы богаче, не говоря уже о том, что позволял контролировать большую часть города.

Волна осознания пробежала по моей спине, когда взгляд Елены остановился на мне через стол. Это было теплое и раздражающее сознание на стороне моего лица. Я собирался проигнорировать, но все равно поймал себя на том, что смотрю на нее. У меня зачесалась шея, но я выдержал ее взгляд, пока она не отвела глаза.

После того как она посмотрела на меня в церкви, я решил выяснить, почему она не годится для брака. Оказывается, Сладкая Абелли сбежала, сладила с каким-то парнем.

Я знал, что отсутствие девственности не было причиной, по которой Сальваторе не предложил ее мне. Это был только предлог. Сальваторе не хотел, чтобы она принадлежала мне, хотя я не мог винить его за это. На его месте я бы тоже не отдал свою дочь. Нетрудно понять, почему Сальваторе без труда предложил свою вторую дочь.

Адриана сидела рядом со мной в черном платье, закинув ногу на ногу. Ее каштановые волосы до плеч закрывали лицо, когда она наклонилась вперед и что-то нацарапала ручкой на ладони.

Я не сказал ей ни слова с тех пор, как она поздно пришла к столу. Честно говоря, я почти забыл, что она сидит здесь. Я решил, что пришло время познакомиться с моей будущей женой.

— Что рисуешь?

Адриана поколебалась, но потом повернула свою маленькую ладошку и показала мне.

— Кролика.

Это был не вопрос, потому что так оно и было.

Она поджала губы и отдернула руку, чтобы продолжить.

— Мистера Кролика, — поправила она тоном, который обычно выводил меня из себя.

Но я уже был на пределе своих возможностей, так что отмахнулся от этого и точно спланировал, что собираюсь сделать с ее братом.

♠️ ♠️ ♠️

— Правое или левое?

У Тони задергалась челюсть, но он не произнес ни слова, просто сидел в кресле напротив отцовского стола, как на заседании совета директоров. Кровь капала с его губы на белую рубашку, хотя у него все еще было мрачно-веселое выражение лица.

И я ударил его. Снова.

Ожог прошел сквозь мои треснувшие костяшки пальцев.

Он стиснул зубы, но принял без единого звука. Тони был одним из тех мужчин, которые настолько под кайфом от собственного дерьма, что не чувствовали боли. Он, блядь, что-то почувствует, прежде чем я уйду из этой комнаты.

Солнечные лучи проникали сквозь жалюзи в кабинет Сальваторе, освещая пылинки в воздухе. Все гости разошлись, и можно было с уверенностью сказать, что этот обед не