– НЕТ! – не выдержав, закричал Тюгдюаль и резко захлопнул рот, поняв, что вспылил.

Лола озадаченно уставилась в экран, глядя на лучшего друга во все глаза. Он потупил взгляд и наконец еле слышно произнес:

– Ло, ты красивая.

Лицо мальчишки покрылось пятнами, сердце колотилось барабанной дробью о грудную клетку.

И Лола неожиданно для них двоих расплакалась. Она сама не поняла, откуда взялись слезы, но они ручьями текли по щекам, портя ее макияж. Густо накрашенные ресницы пустили черные реки по лицу. За считаные секунды Лола стала похожа на панду, но каким-то невероятным образом она все равно оставалась для Тюга самой прекрасной девушкой на всем белом свете. Это магия любви, и как бы люди ни пытались находить ей рациональные объяснения, их просто-напросто нет. Ни логики, ни здравого смысла, ни ответа на вопрос «почему».

– Тюги, ты просто добр ко мне, – не могла успокоиться Лола. – Но ты только посмотри на это! – Она выставила перед собой ногу и ткнула куда-то над коленкой. – У меня даже коленки толстые. Я вся заплыла! – И вновь горькие рыдания сотрясли ее плечи. – Это все сериалы и чипсы! И чертовы мармеладки!

– Ты красивая, – тихо-тихо повторил Тюгдюаль, совершенно растерявшись из-за слез подруги.

Лола смеялась часто, да так громко и звонко, что ей делали замечания, а учителя сводили брови и поджимали губы. Тюг даже не знал, что где-то в глубине девочки скрывается такая грусть.

– Ты правда красивая, – обретя голос, твердо произнес он и тут же неловко добавил: – Жаль, ты не видишь себя моими глазами.

Это вырвалось само собой. Он бы хотел забрать последнюю фразу назад, но слова так не работают. Тюг затаил дыхание, внимательно вглядываясь в лицо подруги. Мальчику правда хотелось, чтобы она посмотрела на себя его глазами. Тогда Лола бы увидела сверкающие рыжие волосы, прекрасную россыпь веснушек, украшавших задорно вздернутый нос, и сверкающие карие глаза. Такие теплые, трогательные и невероятно красивые.

– Правда? – Неожиданно рыдания прекратились.

Лола моргнула несколько раз и уставилась заплаканными глазами в экран.

Тюгдюаль попробовал улыбнуться, но получилось плохо. Он нервно сглотнул и ответил:

– Правда. – Голос мальчика был хриплым, и Лола покрылась мурашками.

Секунд пять она молчала, затем начала растирать слезы по лицу.

– Значит, я могу понравиться Шалане? – сделала она вывод, и вопрос звучал с такой надеждой, что у Тюга в очередной раз что-то хрустнуло в районе ребер.

Мальчишка прикрыл глаза. Ему так отчаянно хотелось закричать: «Зачем тебе Шалане, когда у тебя есть я?» Но смелости не хватило.

– Конечно, – ответил он, и его голубые глаза заволокла грусть.

Лола не заметила таившуюся в них печаль. Она широко заулыбалась, и Тюг подумал, что все было не зря. Он увидел ее улыбку. А значит, все сделал правильно.

– Тогда я умоюсь и через час буду у тебя! – звонко сообщила Ло.

В тот вечер изменчивое настроение подруги застало Тюгдюаля врасплох. Но мальчик всю жизнь прожил со старшей сестрой. Стефани была в разы хуже. Ее штормило от радости к грусти гораздо чаще и накрывало сильнее.

– Жду! – бросил Тюг напоследок и сбросил звонок.

На душе скребли кошки. Провалиться бы этому Шалане сквозь землю. Тюгдюаль упал на постель и завыл в подушку. Эмоциям нужно было дать хоть какой-то выход. В его комнату, как всегда без стука, залетела Стефани.

– ВОН! – проорал он все еще в подушку, воевать с сестрой не было сил. Последние лет пять их взаимоотношения строились только на этом: на спорах и ругани.

– Ты готов? – строго спросила она, и не думая покидать комнату.

Мальчик лежал в растянутой футболке и с гнездом на голове. Наконец он поднял глаза на сестру и уставился на нее в легком недоумении.

– Готов к чему?

– К вечеринке, придурок!

В отличие от брата, Стефани была готова. Короткая кожаная мини-юбка, топ в обтяжку, густо накрашенные глаза и губы. Мама бы в жизни ей не позволила носить юбку подобной длины, но Тюг знал, что в гардеробе у сестры спрятано много «запрещенки».

– Придут все мои подруги, ты не можешь быть в таком виде. – Она покачала головой и направилась к его шкафу.

Тюг с опаской следил за ней. Одним резким движением Стефани распахнула дверцы и профессиональным взглядом осмотрела содержимое. Сосредоточенность на ее лице пугала… Брови были нахмурены, а глаза, похожие на две щелки, внимательно изучали, что таилось в недрах его «пещеры». Внутри шкаф выглядел так, словно там взорвалась бомба. Тюг кое-как запихивал одежду в шкаф, не сильно переживая за состояние вещей. Но были и те, которые он никогда не трогал. Например, голубая рубашка, которую мама погладила еще в начале года, так и висела на вешалке. К ужасу Тюга, Стефани потянулась именно к ней. А затем достала новые джинсы, которые ему абсолютно не нравились. В них он чувствовал себя ДЯДЕЙ. Стеф довольно хмыкнула, но затем ей на глаза попалась какая-то гадость. Огромное зеленое пятно на одной из футболок, кажется, начало разлагаться. Скривив нос, Стефани быстро захлопнула шкаф.

– Нет ничего хуже мальчиков-подростков, – пробурчала она, сделав вид, что ее подташнивает.

– Такое говорят про всех подростков. – Тюг закатил глаза. – Вне зависимости от пола.

Стефани швырнула в него вещи и скомандовала:

– Надевай!

– Никогда в жизни!

Сестра резко повернулась на высоких каблуках и уставилась на него немигающим, пугающим взглядом.

– Надень, иначе я расскажу Лоле, что ты в нее втюрился!

– Не втюрился! – Тюг подскочил с постели.

– Ради всего святого! – Она взмахнула руками. – Тебе меня в жизни не одурачить! Так что если не хочешь, чтобы твоя рыжая дуреха узнала, что ты питаешь к ней далеко не дружеские чувства… – Стеф ткнула пальцем в вещи. – Надевай! Но… – она осмотрела его с головы до ног, – сначала душ. Потом переоденься, и я уложу тебе волосы!

– НИ ЗА ЧТО!

– КО МНЕ ПРИДУТ ПОДРУГИ, И ТЫ МЕНЯ НЕ ОПОЗОРИШЬ!

Они стояли посреди комнаты и бросали друг на друга одинаково злые взгляды.

– Тюг, марш в душ! – проорала Стефани, и он вздрогнул. – Не заставляй меня тянуть тебя туда силой!

– А ты попробуй.

Да, он больше не был тем слабым мальчиком, которого сестра могла запереть в шкафу или силой куда-то потащить. Однако Стефани была упрямой, и переспорить ее было невозможно. Тюг посмотрел на рубашку в руках. Всего лишь одна вечеринка. Он переживет этот день, ведь так?

– Ладно, – сдался он и поплелся в ванную. – Так и быть, но это первый и последний раз, – предупредил мальчик.

– Как скажешь, – тут