Ее родители жили в Вентуре, где Зейди выросла. В двух часах езды от этого прекрасного ресторана. Отец был лысеющим аудитором, кото рый по выходным смотрел гонки «НАСКАР». Мама — страховым оценщиком, она разгадывала по крайней мере пятнадцать кроссвордов в день и никогда не пропускала маникюр. Стабильная, прочная жизнь для стабильной, прочной пары. Они были женаты тридцать семь лет. В общем, ни малейшего понятия о том, что значит, для незамужней девушки пытаться найти в Лос-Анджелесе мужчину, который не хочет трахаться с актрисами.

Если провести опрос среди тех, кто в курсе дела, Лос-Анджелес назовут наихудшим местом для одинокой женщины, и Зейди это знала. Каждая королева школьного бала или староста чар-лидеров из любого дерьмового городишки в Америке приезжает в Эл-Эй, чтобы там в ней открыли звезду. Независимо от того, есть у нее талант или нет. А когда вместо этого они обнаруживают, что каждая вторая девушка, с хорошим обменом веществ и чистой кожей, переезжает в это место по той же самой причине, они все вынуждены искать работу — готовить соевое латте или складывать свитера в «Беверли-центре» — в ожидании Мужчины. Мужчина может явиться в разных видах: директор по кастингу, юноша-модель, Хью Хефнер или низенький, коренастенький персидский пижон, готовый спустить кучу денег. Девушек без морали легко совратить: они снимаются в порно в Долине, проводят полгода с султаном Брунея в качестве «хозяйки» или просто сидят в квартире на западе Лос-Анджелеса, ожидая, когда Мужчина, который платит за эту квартиру, придет к ним раз в неделю, пока его жена делает восковую депиляцию по линии бикини. Иногда мечты о звездности легко продаются за стабильные денежные вливания.

Честолюбивых красоток труднее зацепить. Разве что только ты работаешь в Индустрии. Мужчина из Индустрии может обольстить юных, хорошеньких девушек обещанием связей. «Эй, детка, я могу познакомить тебя с моим другом Дэйвом. Он ставит фильм для «Нью-Лайн» в следующем месяце». Связи трудно достать, поэтому если Лысеющий Боб знаком с Режиссером Дэйвом, а Хорошенькая Полли хочет быть звездой, то Лысеющий Боб получит немного секса. В общем, выражаясь попросту, мужчина, готовый убить кого-нибудь, чтобы только трахнуть тебя в Топеке, в Лос-Анджелесе может трахать самых горячих девушек. Поэтому каждая нормальная девушка с высококлассной хваткой сражается за то, чтобы оседлать парня, который, самое большее, тянет на «двоечку».

Одинокие мужчины в Лос-Анджелесе другие. Особенно актеры. Самолюбие мужчины-актера нуждается в постоянной поддержке, поэтому если ты — миловидная девушка, способная оказать эту поддержку, то она попадет в красивые, чуткие уши. Джеку нужны были добрые слова Зейди, пока он был никем. Как только он стал кем-то, у него появились поклонники, которые могли говорить их ему. И агент. И менеджер. И юрист. И рекламный агент. И продюсер. И дублер. И любая случайная цыпочка, узнававшая его в «Скай-баре». Кому нужна жена, когда у тебя есть все это? Кому нужна жена, когда на тебя бросаются с высококлассной хваткой?

Конечно, были мужчины, жаловавшиеся на то, что они устали от красивых и безмозглых девушек и им нужна просто симпатичная, умная, здравомыслящая учительница, чтобы жить вместе. Эти парни были просто дерьмо.

Грей вернулся к ней как раз в тот момент, когда показались родители.

— Мистер и миссис Робертс, спасибо, что пришли!

Зейди вытаращила на него глаза. Он разговаривает с восклицательными знаками? Это что, заразно?

Родители Зейди познакомились с Греем во время интервенции «Вытащи Зейди из ее квартиры», организованной Хелен прошлой зимой. Все прошло успешно. Они все поехали в «Джерриз Дели». Ура, черт возьми, ура!

— Ну как ты, ребенок? — Отец оглядывал комнату, задавая этот вопрос в надежде, что она не станет отвечать честно.

— Я в порядке, пап. А ты как?

— Выздоравливаю после периода налоговых сборов. — Он посмотрел в бар и заметил там бабушку Дэвис, хлеставшую «Беллини». — Мэвис, твоя мать пьет.

Мэвис Робертс (в прошлом Мэвис Дэвис) толкнула мужа в направлении своей матери.

— Иди, останови ее, Сэм.

Как будто это входило в его супружеские обязанности — мешать ее матери напиваться.

— Давай помогу. — Грей повел Сэма в бар, где они стали насильно угощать бабушку канапе. О Боже! Зейди осталась наедине с матерью. 505!

— Ты плохо выглядишь.

Это всегда приятно слышать. Но Зейди знала, что Мэвис еще не закончила.

— Ты мало загораешь?

Для всех остальных жителей Америки загар — ужасная вещь. Для калифорнийцев это признак здоровья. Если только ты живешь не в Беверли Хиллз, где действительно можно увидеть женщин с зонтиками от солнца, при помощи которых они укрывают от обжигающих лучей свою новую кожу, только что полученную от детенышей кита.

— Я в порядке, мам. Просто много работаю.

— Ты освобождаешься в четыре. В это время все еще светит солнце.

— Не у меня на балконе.

— Ты не можешь съездить на пляж?

Мэвис и Сэм познакомились на пляже за свиными шашлыками в конце шестидесятых. Очень в стиле «Гиджет». Мэвис была убеждена, что судьба Зейди — это лежать на песке у пирса Санта-Моника. Все, что Зейди нашла в Санта-Монике, — это бездомных, просивших у нее мелочь. Недавно она дала доллар какому-то бездельнику, потому что он сказал, что она симпатичная.

— Мам, перестань. Я смогу немного загореть, когда кончатся занятия в школе.

О Боже, уже почти лето! Что ей делать три месяца? Может, ей удастся получить уроки в летней школе. Или вести факультатив по написанию сочинений. Может быть, Тревор на него запишется и придет в этой своей рубашке. Она выпила до дна свое вино, пытаясь отогнать мысль о нем. Слава Богу, он в этом году заканчивает школу.

— На этой вечеринке есть несколько красивых мужчин. Ты заметила? — спросила Мэвис.

Зейди посмотрела поверх головы матери, что было нетрудно сделать, учитывая, что в Мэвис было всего пять футов два дюйма роста, и увидела у барной стойки темноволосого парня в зеленой рубашке. У него была фигура из тех, что нравились Зейди. Высокий и широкоплечий. Некоторые женщины предпочитают тощих, женоподобных рок-звезд, но Зейди — не из их числа. Если женщины должны соответствовать телом идеалу Бетти Буп, то, черт возьми, мужчины обязаны иметь мышцы. Она наблюдала, как Зеленая Рубашка сделал глоток пива и рассмешил ее тетю Джозефин. Три года назад для Зейди не составило бы никаких проблем подсесть к нему и завязать умный разговор, но теперь она не видела в этом особого смысла.

Она снова посмотрела на мать.

— Нет, я не заметила.

Прежде чем Мэвис могла возразить, вернулись отец Зейди и Грей, оставившие бабушку Дэвис в кабинке с родителями Хелен и Дениз.

— У нее теперь только одно настоящее бедро. Можно было ожидать, что эта женщина перестанет танцевать танго на каблуках, — Сэм сел на свой стул и поднял бокал «Гиннесса».