над водой клубился пар — система эфирного подогрева не давала каналу замёрзнуть даже в самые сильные морозы.

На мосту устроился уличный скрипач. Несколько прохожих остановились послушать, бросая монеты ему в шляпу.

Иду дальше.

Мелких кафешек и лавочек здесь хватало. Как и посетителей.

Через пятнадцать минут район сменился другим и теперь тут всё ощущалось не так приветливо. Да. Контраст прям тот ещё.

— А ну, пшли вон! — прохрипел какой-то старик на молодежь, ошивающуюся возле лавки.

Те повозникали, но ретировались.

— Я заплатил! — не соглашался клиент, которого за шкирку вытаскивали из таверны. — Люська! Стерва подзаборная!

Так, пожалуй, на сегодня путешествий хватит, пора бы найти ближайший магазин, а после и домой.

…

Внутри торговая лавка была просторней, чем казалась с улицы. Эфирные лампы под потолком заливали помещение ровным светом, на полках теснились товары — от обычных продуктов до местных деликатесов.

Беру корзину и направляюсь к овощному отделу. Цены сходу заставили поморщиться — картофель стоил слишком дорого! Война, будь она неладна!

Взгляд зацепился за небольшую банку на верхней полке: «Морошка в сиропе».

Странно, но руки сами потянулись к ней. Что-то знакомое было в этой простой стеклянной банке с неброской этикеткой, хотя, признаться, даже не знаю, что это и с чем едят.

У кассы полноватая женщина записывала мои покупки в учётной книге с подчёркнутой неторопливостью. Когда дошла очередь до морошки, как-то странно на меня посмотрела.

— Что-то не так? — спрашиваю у неё, доставая деньги.

— Нет-нет, — она покачала головой, но продолжала смотреть так, будто призрака увидела. — Просто… необычный выбор для молодого человека.

Пожимаю плечами. Может, местная молодёжь не очень жалует морошку? Или дело в цене? Хотя банка стоила совсем недорого относительно картохи.

— Четыре рубля и двадцать копеек, — произнесла кассирша, всё ещё глядя на меня с непонятным выражением.

Уже выходя из магазина, услышал, как она что-то прошептала — то ли молитву, то ли проклятие. Странная женщина. Впрочем, какая разница? У меня есть картошка для гарнира и морошка. Которую никогда раньше не пробовал.

* * *

— Лиза, может не стоило срезать? — Катерина плотнее закуталась в меховую шубку, поправляя изящную шляпку. Ветер пробирал до костей, несмотря на всю дорогую одежду.

— Не трусь, — Елизавета, дочь статского советника Румянцева, уверенно шагала по тёмному переулку. — До книжной лавки всего пара кварталов, мы не могли заблудиться. Поторопимся. Нам ещё собираться к Нарышкиным. Ты же не хочешь опоздать на свой первый зимний бал, да? — Её собственная шуба из чёрного соболя элегантно развевалась на ходу, а высокие сапожки оставляли чёткие следы в свежевыпавшем снегу.

Эфирные фонари здесь не работали — трущобы, как-никак. Вокруг высились обшарпанные стены бывших доходных домов, в узких окнах которых изредка мелькали тусклые огни.

— Подожди, Лиз, — Катерина схватила подругу за руку. Впереди, в тени подворотни, мелькнули силуэты.

А затем послышались шаги, заставившие обеих девушек остановиться. Из темноты выступил высокий мужчина. Его лицо, изуродованное шрамом от эфирного ожога, скривилось в ухмылке. Дорогое, но поношенное пальто выдавало в нём павшего аристократа — таких много появилось в трущобах в последние годы.

— Какая встреча, — прохрипел он надменно. — Благородные барышни почтили наши края своим присутствием.

За ним появились ещё двое. Все крепкого телосложения. Явно не голодают.

Лиза машинально потянулась к защитному амулету, но один из бандитов качнул головой:

— Даже не думайте, барышни. Мы все тут… специалисты по эфирным штучкам. Один неверный жест — и от ваших амулетов останется только пыль. А вот вас будет ждать менее приятная участь.

— Хотя как посмотреть, гы-гы, — ухмыльнулся другой, облизнувшись.

Катерина почувствовала, как к горлу подступает тошнота. В глазах этих ублюдков не было ни жалости, ни страха — только голодное, звериное желание. Она слышала истории о таких отбросах. О том, что они делают с пойманными девушками. И что потом находят в каналах. Но ведь всегда казалось, что её это точно не коснется…

— Аристократия многое отняла у нас, — главарь сделал шаг вперёд, и девушки невольно отступили. — Но сегодня она нам кое-что вернёт.

— Пожалуйста, — голос Лизы задрожал. — Мой отец заплатит…

— Заплатит⁈ — он рассмеялся, обнажая щербатые зубы. — А кто сказал, что мы собираемся вас отпускать⁈

— Но я — дочь Румянцева! Вы не смеете…

— Какая болтливая шлюшка, сейчас я займу твой рот делом! — прорычал другой, шагнув к Лизе. Его рука резко метнулась вперёд, хватая её за рыжие волосы. Та вскрикнула от боли, когда он рывком потащил её к стене. — Вот так, сучка! Сейчас я хорошенько научу тебя манерам!

— Пусти её! — Катерина бросилась на помощь подруге, но главарь наотмашь ударил ей по лицу. Да с такой силой, что отлетела в сугроб. Снег окрасился алым — из разбитой губы текла кровь.

— Заткнись, сисястая, — облизнулся он. — Хотя… тебя всё равно никто не услышит… — и склонился над ней, протягивая руку к её шубе.

Внезапно раздался глухой удар и звон разбитого стекла. Первый бандит, тащивший Лизу, рухнул лицом в снег, даже не поняв, что произошло. По его затылку растекалось что-то тёмное, смешиваясь с осколками стекла и ягодами морошки.

— Какого… — второй начал оборачиваться, но ещё одна банка встретилась уже с его лбом. Он пошатнулся, но устояв, развернулся к нападавшему вместе с главарём.

В темноте стоял человек в пальто. Его пакет с продуктами валялся рядом на снегу, а в руке поблёскивала последняя банка.

— Ты покойник, — процедил главарь и качнул головой, указывая напарнику глазами.

Тот медленно начал обходить Александра слева.

— Сейчас ты пожалеешь обо… — хмыкнул главарь, но вместо окончания фразы резко пнул снег, подбросив белую взвесь.

В тот же момент его напарник бросился в атаку. Всё заняло не больше секунды — снег ещё не успел осесть, а нападавший упал в сугроб со свёрнутой шеей. Коротко, чётко, без лишних движений.

— Ты что сделал с Ромой… Тварь⁈ — прорычал главарь и выхватил нож. Его тело окутало синеватое свечение — эфир потёк по жилам, усиливая каждую мышцу. С утробным рёвом он кинулся вперёд.

Александр пропустил его мимо себя, выбив нож точным ударом сапога. Следом без паузы — резкий удар снизу в челюсть. Бандит отшатнулся. Не давая ему опомниться, юноша прыгнул сверху, подминая его под себя. Руки сжали голову