— Конечно же нет, — возразил Доминик.

— Хорошо, забудем об этом… Доминик. Ты ведь мой брат, помнишь?

Доминик до чертиков желал быть на самом деле ее братом. Настоящим. Тогда бы не пришлось испытывать угрызений совести.

— Я не забыл. По моим подсчетам, мы должны уехать на этой неделе. У тебя документы в порядке?

— Но это невозможно. У меня работа.

— Попроси отпуск, — нетерпеливо предложил Доминик. — Скажи, по семейным обстоятельствам.

Клео тяжело вздохнула:

— Как будто они поверят.

— А почему нет?

— А ты как думаешь? Они ведь в курсе, что я шесть месяцев назад только… похоронила… своих родителей.

Доминику стало жаль Клео:

— В таком случае тебе придется признаться.

— Я не могу! — возмущенно воскликнула она. — Господи, как я смогу убедить мистера Роджерса в том, во что сама верю с трудом?

Доминик нахмурил брови:

— Как насчет такого: ты недавно узнала, что у тебя есть дедушка, живущий в Сан-Клементе? Полагаю, они знают, что Новаки приехали с Карибских островов?

— Для тебя все это такие мелочи, не правда ли? — ухмыльнулась Клео. — Но это моя жизнь, моя работа. Я не могу вот так все бросить.

Доминик подавил желание сказать ей, что, поскольку Джейкоб Монтоя очень богатый человек, в будущем ей вряд ли придется беспокоиться о подобных вещах. Дед намекнул, что хотел бы компенсировать ошибки своего сына.

— Ты можешь пойти в отпуск за свой счет.

— Я не могу позволить себе подобную роскошь. — Клео покраснела. — К тому же что подумают люди?

— А разве это имеет значение?

— Конечно. Мне нужна эта работа, мистер Монтоя. Они посчитают, что я материально независима, но это не так.

— У тебя не будет проблем с деньгами, — сухо заметил Доминик. — Джейкоб Монтоя, твой дед, очень богат.

— И ты подумал, что я возьму у него деньги. — Клео пришла в ужас. — Мне они не нужны. Я вообще не хочу иметь ничего общего с ним. Это все только из-за того, что он…

— Умирает?

Клео кивнула:

— Думаю, если я скажу мистеру Роджерсу, нашему директору, что мне нужен отгул в связи с семейными обстоятельствами, он меня отпустит.

— Что ж, попытаться стоит.

— Угу.

Доминику стало немного досадно, когда они приехали. Было столько всего, о чем ему хотелось с ней поговорить. Его приемная мать все еще живет в их семейном поместье в восточной части острова. И она была абсолютно против решения деда вернуть внучку.

Она испытала сильное потрясение, услышав правду о своем муже. Она не знала, что ребенка Селесты так поспешно отправили в Англию подальше от подозрений.

— Остановись здесь, — попросила Клео.

Доминик увидел старый дом Викторианской эпохи. Клео достала ручку и клочок бумаги и нацарапала свой номер телефона.

— Держи. А если мне понадобится найти тебя? Вдруг мне не дадут отпуск.

Доминик стиснул зубы:

— Мы остановились в гостинице «Пиккадилли-Фримонт». Через день или два я сам позвоню тебе.

— Не беспокойся, — усмехнулась Клео. — В разговоре с твоей тетушкой я не ляпну ничего такого, что может поставить тебя в неловкое положение.

— Вряд ли бы ты так поступила.

Доминик открыл дверцу, собираясь выйти, и почувствовал, как Клео схватила его за руку:

— Оставайся на месте, мне не нужен провожатый до собственного дома.

— Ладно. — Доминик захлопнул дверцу. — Я позвоню тебе завтра вечером.

— Как хочешь.

Клео выскользнула из салона. Она вдруг показалась ему такой беззащитной. Пытаясь справиться с нахлынувшими на него чувствами, Доминик быстро завел машину и умчался прочь.

Осталось совсем немного.

Клео смотрела в иллюминатор, загипнотизированная потрясающим видом синего моря, расстилавшегося внизу. Но ей пришлось повернуться к Серене Монтое, которая подошла и заняла место напротив.

— Правда? — переспросила Клео, зная, что более уместным было бы воскликнуть «Как здорово!» или «Сгораю от нетерпения».

В Нассау они пересели на небольшой частный самолет, принадлежавший корпорации Монтоя.

— Предвкушаешь встречу с дедушкой? — обронила Серена, и Клео увидела, что ее вопрос тут же привлек внимание Доминика.

На столике перед ним лежали какие-то бумаги и ноутбук. Он работал почти без отдыха с того времени, как они покинули Лондон, предоставив Клео и Серену самим себе.

Доминик предостерегающе посмотрел на Серену:

— Рена, оставь ее.

Его тон был довольно резким, и Клео увидела, как помрачнела его тетушка.

— Я ничего такого не спрашиваю, — запротестовала Серена.

— Я хорошо знаю, что ты делаешь. Оставь ее в покое. Вскоре она увидит все сама.

Серена фыркнула в ответ:

— Можно подумать, ее ждет какое-то наказание. Он ведь ее дедушка.

— Рена!

— Значит, теперь ты стал ее защитником? С тех пор как мы покинули Лондон, ты едва перемолвился с нами словечком.

— Я работаю. — Доминик положил некоторые документы в портфель и снова посмотрел на тетушку: — Почему бы тебе не позвонить Лили и не сказать, что мы приземлимся минут через двадцать?

Двадцать минут! У Клео внутри все сжалось.

— А почему ты сам не позвонишь ей? Она твоя мать.

— И твоя невестка. Ну ладно. Если не хочешь, я позвоню.

— Нет, я сама.

Всем своим видом показывая недовольство, Серена скрылась за дверью. Телефон был и здесь, но, наверное, она не хотела, чтобы ее слышали.

— Не обращай внимания, — сказал Доминик, собирая остальные бумаги. — Веришь или нет, но она тоже очень переживает.

Клео промолчала. Она снова смотрела в иллюминатор. Здесь она родилась. Может, по этой причине у Генри и Люси Новак никогда не возникало желания вернуться?

Она поежилась. Внутри все похолодело, когда самолет пошел на посадку.

— Все хорошо, — заверил ее Доминик. — Рик — отличный пилот.

— Охотно верю. — Клео облизнула пересохшие губы. — Это тот самый остров? Вон там?

Она указала рукой по направлению к острову. Доминик подошел и посмотрел в указанном направлении. Клео, краснея, бросила взгляд на выпуклость в его штанах и силой заставила себя отвернуться.

К счастью, он ничего не заметил.

— Да, это Сан-Клементе.