— Так всё было, студент Фос?

— Это был не удар. А хлопок.

— Ничего себе хлопок, — возмутился Петро. — Грудь до сих пор так болит, ажно вздохнуть трудно!

— Так чего ж ты не у лекаря? — не сдержался Ник, бросив злой взгляд на пухляка.

— А я решил сначала долг свой выполнить, декану рассказать. Шутка ли дело, когда всякая вошка, размахивая кулаками, со студентов мзду требует.

Терпение Ника лопнуло и он ринулся на Петро. Правда, дойти не успел. Декан больно схватил его за плечо.

— Драку в моем кабинете устроить решил?

Ник превосходил сухощавого бывшего вояку и по росту и по комплекции и мог бы вырваться из цепкого хвата, но из последних сил сдержался.

— Петро врет! Заставьте его сказать правду!

— А мне кажется, что врешь ты, — прохрипел декан. Отпустив Ника, и снова подойдя к столу, он взял с него исписанные листы. — Успеваемость у тебя не очень…

— Только по теоретическим предметам, — хмуро буркнул Ник.

— А тебе лишь кулаками махать нравится? Так зачем тебе училище? Иди на улицу, махай, сколько влезет.

Ник похолодел. Он понимал, к чему клонит декан. Если его отчислят из училища, то это конец.

— Я подтянусь.

— За обучение не платишь…

— Только один раз задержка была, — пытался оправдаться Ник.

— …в дела благородных влезаешь, — не слушая его, продолжал декан.

— Я не…

— Со мной пререкаешься.

Ник сжал губы.

— В общем, я считаю, что таким как ты в нашем училище места нет, — декан решительно бросил листы на стол. — Собирай вещи и к утру завтрашнего дня тебя на территории общего корпуса быть не должно.

Случилось то, чего так боялся Ник, но всё равно прозвучало неожиданно.

— Простите, но…

— Разговор окончен. Или ты считаешь, что у меня дел больше нет, как с вами возиться? Всё, можете идти. Все.

Очкарик тут же устремился к выходу, а вот пухляк задержался.

— Что я непонятного сказал? — каркнул декан.

— Пусть он деньги вернет, — осмелев, вдруг заявил Петро.

— Совсем обнаглел? — зарычал взбешенный Ник. — Может ещё с процентами?

— Ну вообще-то от моральной компенсации я бы не отказался. И на лечение, — Петро потер грудь. — Так болит. Лекарь, наверное, мази выпишет, на что я их покупать буду?

— Отдай ему, что причитается, — мотнул головой декан Нику.

— Не отдам, — заупрямился парень. — Это мои деньги.

Декан подошел к своевольному студенту и, приблизив лицо так, что тот почувствовал чесночное дыхание вояки.

— А не отдашь, прикажу отходить тебя розгами.

Боли Ник не боялся, будучи и дитем и отроком он и был бит и сам бил, и руки-ноги ломал, и в огне горел, до сих пор спина в ожогах, но порка розгами проходила публично. А такого унижения Ник стерпеть бы не смог.

— Я уже больше не ваш студент, — напомнил он декану.

— А вот это мы как раз и объявим после публичной порки, так чтобы все слышали.

Студент заскрипел зубами. Он понимал, какое удовольствие доставляет его пререкания с деканом Петро и ещё больше, какое он получит, когда Ника будут пороть на глазах однокашников. А потом всё одно — выгонят. Ник полез в карман: с деньгами он не расставался даже на тренировках.

— Подавись, паскуда, — бросил он в лицо Петро медяки. И уже выходя из кабинета, он краем глаза видел, как бывший однокашник подбирает монеты с пола.

* * *

На занятия Ник больше не пошёл, смысла не имело. Было очевидно, что декан своего решения не изменит. Пока он собирался в комнате, которую делил с несколькими студентами, они, к счастью, сейчас были на занятиях, к нему дважды заглянул секретарь декана, убедиться, что Ник укладывает свои вещи. Каждый раз Фос сдерживался, чтобы не выгнать того взашей, хоть и прекрасно понимал, что он ни в чем не виноват. Скорее всего, даже не в курсе из-за чего выдворяют старшекурсника из училища. Ник скрипнул зубами. Последний год учебы, экзамены и заветная бумага была бы на руках! С ней он мог стать наемником или даже пойти в королевское войско.

А кто он сейчас? Обычный деревенский переросток, чья участь всю жизнь горбатиться на хозяина или… горбатиться в пять раз больше, чтобы иметь возможность откупаться налогом, который составляет большую часть заработка, а самому жить на жалкие остатки, так как работают и живут его родители. Ник с досады сжал ремень, который укладывал в вещи так, что чуть не сломал пряжку. Как он посмотрит в глаза отцу и матери? Что скажет малолетним близнецам — брату и сестре? Ник хмыкнул: прежде чем придумать, что сказать, ему сначала надо раздобыть деньги на дорогу. Деревня, откуда он приехал, ютилась на окраине западной провинции, и добираться туда было долго и дорого. Даже если идти большую часть пешком, тех денег, что у него осталось не хватит, ведь надо было на что-то есть и где-то вставать на ночевки. Ник вспомнил о торговке с рынка. Петро видел, как Фос помогал носить ей корзины с рыбой, и та давала немного монет, но не знал, что такую подработку Ник получил за то, что время от времени наведывался в гости утешать вдовушку. Её брат-рыбак догадывался об этом, но закрывал глаза, а в итоге все были довольны: торговка обласканная, а Ник всегда имел парочку лишних монет.

Настроение парня упало ещё на несколько градусов, хотя казалось, что больше уже некуда. Он не испытывал к вдовушке сильных чувств, но не прочь был с ней резвиться, несмотря на постоянный рыбный запах, которым пропахла не только она, но и весь дом. Теперь же всё это в прошлом. Ник сделал зарубку в памяти зайти напоследок к торговке, попрощаться.

Сумка была уложена. Несмотря на то, что вещей у него совсем немного, провозился он дольше, чем ожидал, видимо потому, что делал это против воли. Ник в последний раз оглядел комнату, которая за эти годы стала ему чуть ли не привычнее родного дома и, повесив сумку через плечо, вышел, даже не потрудившись закрыть дверь. Прощаться с однокурсниками он не стал, начнутся вопросы, сочувствия, а этого Ник терпеть не мог. Скоро сами всё узнают. У выхода его ожидал секретарь декана, который, краснея, попросил открыть сумку. Проверка, не прихватил ли отчисленный студент чего лишнего, было обычным делом, но Ника коробило. Он со сжатыми зубами смотрел, как секретарь ворошит его вещи. Наконец, неприятная процедура закончилась, и Ник нарочно задев плечом секретаря, вышел из дверей.

Прикинув, стоит ли напоследок зайти в таверну, он вспомнил, что теперь дорога каждая монета и пошёл к Корпусу благородных. Понятное дело, внутрь бы его никто не пустил, поэтому Ник даже не стал пытаться войти. Он затаился между деревьями и приготовился ждать, время от времени поглядывая на ворота Корпуса. Рано или поздно, появится тот, кто ему был нужен.

Пока Ник ждал, он успел вдоль и поперек изучить местность. Всего училище состояло из трех кампусов. Обособленные, каждый со своими воротами и хозпостройками. Даже конюшни у каждого корпуса были свои, не говоря уже о тренировочных площадках. Три отдельных мира. Ник никогда не был ни в Корпусе магов, ни в Корпусе благородных, хотя знал, что в последнем восседает ректор. Сейчас за неимением других занятий, он наблюдал за студентами-охранниками. Их было двое. Зачем столько, Нику было непонятно. Ладно в Общем корпусе, там охране довольно частенько приходилось успокаивать не в меру подвыпивших после похода в город студентов. Но у благородных вряд ли были такие проблемы. Вот поэтому два студента явно скучали, развлекаясь только разговорами друг с другом, пока их никто не видит.