Они выпили, и Ольга слегка поморщилась:

— Какой странный у него привкус.

— Да? — удивился Марк. — А по-моему, самыйобычный…

Ты просто давно не пила шампанского, кара…

— Может быть, — задумчиво сказала Ольга иотставила бокал. — Расскажи мне о своем брате.

— Он тебя заинтересовал, да?

— Человек с именем Иона не может не интересовать.

— Я так и знал, — Марк нахмурился.

— Это совсем не то, что ты думаешь.

— Вообще-то это имя должно было принадлежать мне. Тызнаешь, я всегда завидовал ему, я даже как-то раз устроил матери скандал:почему Ионой назвали этого сопляка, эту головешку, а не меня.

— И что она тебе сказала?

— Ты не поверишь! Если хотите, можете поменяться. Если,конечно. Иона согласится.

— Он не согласился.

— Он послал меня подальше со всеми моими притязаниями.Он уже тогда понимал, что это имя действует на девушек как красная тряпка набыка. Даже если они живут в затрапезной Туркмении.

— Он был недалек от истины.

— Еще бы! С таким именем никому и в голову не придетклеить шлюх и бегать за дешевыми индийскими презервативами в дежурную аптеку.Только возвышенные чувства и лепестки роз на подушке в первую брачную ночь.

— Очень романтично.

— Так же романтично, как и не правдоподобно.

— Он бабник? И покупает дешевые индийские презервативы?

— Понятия не имею…

— Но теперь-то ты не жалеешь об этом имени?

— Нисколько. Если бы меня звали Иона, я прожил бысовсем другую жизнь, стал бы работать спасателем в этом райском медвежьем углуи никогда не встретил бы тебя…

Часы на руке Марка запищали какой-то давно забытыйколониальный гимн. Оба они — и Марк, и Ольга — вздрогнули.

Ольга перехватила руку Марка и поднесла к глазам светящийсяциферблат.

— Господи, два часа уже прошли!

— Неужели?

— Инка нас по стене размажет, милый. Не нужно давать ейповод.

— Да черт с ней.

— И все-таки, ты зачем-то поставил часы? — Что-тоне очень приятное, даже постыдное, шевельнулось в ее душе.

«Похоже, это банальная ревность, кара», — сказал быМарк.

Но Марк ничего не сказал. Он сел на кровати и рассмеялся.

— Сдаюсь-сдаюсь. Просто не хочу оставлять эту стервуодну, среди праздных придурков, готовых подснять все, что угодно. Даже лыжныекрепления…

— Ты и этого не исключаешь?

— Конечно. Курорт и война все спишут.

— Ну и что?

— Да ничего… Если бы ее мужем был кто-то другой — мнебыло бы совершенно наплевать. Но она жена моего босса.

Я должен позаботиться о его репутации.

— Интересно, каким образом? Будешь следить за ней?

— Следить — нет, но присматривать — да.

Ольга невольно улыбнулась. Ситуация, при которой кто бы тони было присматривает за неприлично красивой Инкой, умилила ее. Но Марк!Похоже, он всегда будет стоять на страже их семейных интересов . Пусть дажетаким экзотическим способом. Удивительная средневековая непрошибаемость, к томуже еще с налетом мусульманского кодекса чести. И как только все это уживается водном из просвещенных руководителей нефтяного концерна?..

— Кстати, по поводу присматривать… Сейчас проверимдонесения с фронтов. — Он открыл «ноутбук», чтобы проверить электроннуюпочту.

«Ноутбук» — это была первая вещь, которую он вытащил изчемодана, когда они принялись разбирать вещи. Марк не расставался со своимкомпьютером, иногда Ольга даже шутила по этому поводу:

— Если ты и дальше будешь проводить за ним стольковремени, то придется усыновить эту Ссртову машинку и прописать ее в квартире.

— Ты не понимаешь, кара. Это моя работа, мои глаза иуши…

Вот и сейчас он связался с ближайшим провайдером, работавшимчерез спутник, — его координаты были уточнены еще в Москве, и сразу жеустановил электронную почту.

— Ну, как? — спросила Ольга.

— Как у Ремарка. Без перемен, — Марк нахмурился.

— Ты ждешь какого-то сообщения?

— В общем, да. Это касается проработки сделок с… Ладно,не буду загружать тебя своими проблемами.

— Марк! Ты же обещал мне, что мы едем отдыхать. Никакойработы…

— Я и не работаю… Но, как один из руководителей фирмы,должен всегда держать руку на пульсе. От этого зависит наше с тобойблагосостояние, кара. Ты же не хочешь, чтобы мы пошли по миру и наши будущиедети учились в муниципальной школе?

— Господи, но я же училась в муниципальной школе… Иничего, выросла хорошим человеком. Ты как думаешь?

— Думаю, что ты умница.

* * *

…Спасатели занимали маленький дом на самой окраине «Розыветров».

Кроме Ионы, их было еще четверо: томный красавец-черкесАхмет, Юрик Серянов, Вася Сикачинский и Влад.

Идейным спасателем был только Влад, он с ума сходил по жертвамлавин, на его счету — в особо урожайные годы — числилось до десятка спасенных.Редких погибших — всех этих доморощенных альпинистов и слаломистов-недотеп,упакованных в «Fischer», — Влад не считал. И к тому же ненавидел их лютойненавистью: все они были бельмом на глазу, не дождались помощи и позволили себенаглость подохнуть в самый неподходящий момент. И тем не менее именно их онискал с особым рвением. Конечно, горы, как и море, не всегда отдавали своюдобычу, и тогда Влад просто сатанел. Он и представить себе не мог, что кто-томожет переиграть его. Будучи в хорошем настроении, Влад откликался нагромоздкую кличку Помощь Идет, которая была придумана Васей Сикачинским,адептом Джека Лондона и детских «Морских рассказов» Бориса Житкова.

Сам Вася и примкнувший к нему Юрик Серянов зализывали вгорах раны, нанесенные неразделенной любовью. Возлюбленная Васи покинула его вгороде-герое Киеве. Точно так же поступила и пассия Юрика, и ныне проживающая врайцентре Бутурлиновка Воронежской области. Несчастная любовь в свое времятолкнула Васю и Юрика на самоубийство: Юрик вешался, а Вася пытался вскрытьсебе вены. После неудачных попыток свести счеты с жизнью Юрик и Вася уехали вгоры, справедливо полагая, что лучший способ спастись самим — это спасатьдругих.

В «Розе ветров» они и встретились. Более общительный Вася посовместительству подвизался на должности инструктора, а мрачный нелюдимый Юрикпристроился к снежной пушке и ратраку <Ратрак — машина для утрамбовыванияснега.>. Кроме того, Юрик отвечал за собак-спасателей: два сенбернара, одинзенненхунд и дворняга Джек, славившийся поразительным нюхом.