Но только в этот раз Кузнецову избежать стрессов не удалось, даже несмотря на автономность машины. Все началось с того, что автомобиль, который ему достался, приехал с опозданием на двадцать минут. Кузнецов сел в мягкий кожаный салон, пахнущий ванилью и кокосом, и, как положено, пристегнулся. Но не успело авто проехать и десяти метров, как программный ассистент сообщил, что машине необходимо зарядиться. После чего его Т-мобиль отправился на станцию обслуживания, забыв выпустить пассажира.

Кузнецову пришлось куковать в закрытом авто полтора часа, после чего ассистент радостно сообщил, что теперь они могут продолжить движение по маршруту.

– Чертова железяка! – выругался Кузнецов.

Система автоматического пилотирования проигнорировала его реплику.

Кузнецову очень хотелось домой, забраться в удобное массажное кресло, нацепить на себя очки виртуальной реальности, чтобы посмотреть сериальчик или сыграть во что-нибудь новое. Вместо этого ему приходилось тащиться в умном ведре на колесах уже бог знает сколько времени.

Наконец автомобиль подъехал к дому. Кузнецов потянул за ручку и… Ничего не произошло.

– Откройся ты уже, – налегая на дверь, зарычал он на машину.

Но беспилотник словно умер: погасли все лампочки приборной панели, перестал позвякивать моторчик климат-контроля.

– Да что за чертовщина здесь творится?

Кузнецов стал неистово дергать ручку, упираясь плечом в твердый пластик двери. Бесполезно. Выбраться не удавалось. Тут он вспомнил, что в каждом таком беспилотнике установлен передатчик для связи с диспетчером, который должен в случае поломки автомобиля принять меры.

Кузнецов осмотрел салон и нашел небольшую серую кнопку прямо на потолке и надавил на нее. Однако никакой реакции не последовало. В автомобиле словно сразу вышли из строя все системы.

И в этом момент Кузнецова вдруг охватила паника. Он вспомнил все, что ранее читал про герметичность салонов таких машин, про смерть от удушья, про вирусы, поражающие системы, контролирующие подробный транспорт.

По спине пробежал холодок, потемнело в глазах, появилось ощущение невероятной жары. Захотелось не просто покинуть закрытое пространство, но сделать это немедленно, сейчас же.

Кузнецов начал бить кулаками по стеклу, разбивая костяшки в кровь. Казалось, что еще чуть-чуть, и закаленное стекло поддастся напору, но это было обманчивое ощущение. От резких движений, от боли в отбитых пальцах ему становилось все хуже, и в какой-то момент Кузнецов понял, что теряет сознание. В последнем отчаянном рывке он навалился на дверь и – о чудо! – она открылась.

Прохладный воздух улицы ворвался в салон автомобиля, возвращая перепуганному пассажиру возможность дышать.

– Все в порядке? – спросил Петр, распахивая дверь. – Я увидел, что у тебя возникли трудности. Знаешь, эти тачки крайне ненадежны.

– Спасибо, – ответил Кузнецов, буквально вываливаясь на лужайку возле собственного дома.

– Все нормально?

Сосед подскочил к Кузнецову и, взяв за руку, помог подняться.

– Да, уже лучше, – чувствуя, как возвращается нормальное дыхание, ответил Кузнецов.

– Помочь дойти? – спросил сосед, с тревогой вглядываясь в спасенного.

– Я в порядке, – успокоил его Кузнецов, – просто эта машина…

В этот момент Т-мобиль ожил и почти моментально сорвался с места.

– …Похоже, сломана, – закончил мысль Петр. – Пойду сообщу в сервисную службу. Не дай бог, собьет кого-нибудь по пути. Ты сам дойдешь?

– Конечно, – ответил Кузнецов.

Меньше всего ему сейчас хотелось возиться с взбесившейся машиной. Несмотря на свое отношение к соседу, в данный момент он был очень благодарен Петру, хотя стыд, за свое «немужественное» поведение перед потенциальным соперником уже понемногу наполнял его сердце.

Он подождал, пока сердобольный сосед скроется в своем доме, и пошел к себе. Не доставая ключа, он позвонил. Дверь в его «крепость» открыла ослепительно красивая супруга в сногсшибательном вечернем платье.

Кажется, этот долгий сложный день и не думал заканчиваться.

– Где ты был так долго? – возмущенно спросила Ангелина.

– Мое такси утащило меня на зарядочную станцию, – ответил Кузнецов и, не раздеваясь, плюхнулся на диван в гостиной.

Его тут же обволокло уютом дома, мышцы расслабились, а искусственная мебельная кожа приятно остудила затылок.

– Что за бред? Такие машины не подают разряженными.

– Ну, значит, какой-то сбой. Сделаешь мне сладкого чая? Чувствую себя как выжатый лимон.

– Какой чай, Андрей? Ты забыл, что мы сегодня идем в театр?

– Что? – Кузнецов даже привстал от возмущения, собираясь сказать, что это очень глупая шутка.

После такого-то дня он вообще никуда не собирался выходить из дома. Но Ангелина была уже в платье, его костюм висел на вешалке в прихожей, а выражение лица супруги говорило о том, что настроена она решительно.

– Слушай, Лин, – попробовал Кузнецов. – Театр – это такая скука. Надо сидеть, вникать, строить из себя джентльмена. А у меня совсем нет сил. Мало того, что меня сегодня огорошили на работе старым-новым проектом, так еще и такси чуть не убило, спасибо соседу – вытащил.

– В каком смысле вытащил?

– Я же говорю – такси пыталось меня убить. Двери захлопнулись и не открывались. Я реально мог задохнуться.

– Не мог ты задохнуться, – не согласилась супруга. – В таких машинах предусмотрена система безопасности. Да и выйти ты мог в любой момент – блокировка дверей работает только снаружи. Изнутри ее всегда открыть можно.

– Но не в этот раз. Поверь, я себе чуть плечо не выбил, пытаясь выбраться на улицу. Смотри.

И Кузнецов продемонстрировал сочащиеся кровью костяшки.

– Ужас какой, – воскликнула Ангелина и подсела к мужу. – Как же я тебя поведу в таком виде в театр.

– Тебя только это волнует?

Ангелина видела, что супруг не притворяется и действительно страдает от перенесенного стресса. Она нежно взяла его кисти в свои и аккуратно дотронулась до ссадин.

– Очень больно? – спросила она.

– Нет, – сделав геройскую мину, ответил Кузнецов. – Просто весь день, такси это, начальник… Я не хотел бы никуда идти. Давай останемся дома. Обсудим все. У нас ведь есть о чем поговорить. Я много думал о будущем. Кстати, начальник намекнул на повышение, и это может вполне поспособствовать…

– То есть ты не пойдешь в театр, – грубо отстранив его руку, спросила Ангелина.

– Да как ты можешь! Я тебе о серьезных вещах говорю, о нас, о работе, о детях.

– Я полгода назад тебе сказала, что купила билеты, – не слушая мужа, взвилась Лина. – Заранее заказала платье, твой фрак. Изучила постановку. Планировала, как мы с тобой по дороге обсудим ее, потом поделимся впечатлениями. Ты ведь даже не знаешь, кто такие Вачовски! Я тут целый день сижу в четырех стенах. Всего раз. Один лишь раз за полгода я решила выбраться куда-то. И что я слышу? Я устал. Я не хочу никуда идти. Ты чертов эгоист! Такси его заперло. Чушь какая-то. Еще Петра заставил участвовать в этом фарсе.