* * *

На две майские недели 1919 года украинскому атаману Григорьеву удалось превратиться в одну из главных фигур украинской политики, обладающих потенциальными возможностями стать «головным атаманом» — кровавым диктатором всей Украины.

Кавалер одного из первых орденов Красного Знамени, освободивший юг Украины от интервентов стран Антанты, командир «красной» дивизии оказался мятежником — врагом большевиков, организатором множества еврейских погромов, в ходе которых погибло более 5 тысяч человек.

Никифор (он же Николай, он же Матвей) Григорьев родился, по одним данным, в небольшом городке Александрия, в самом центре Украины, по другим — неподалеку, в селе Верблюжки, на севере Херсонщины, а произошло это то ли в 1894-м, то ли в 1878 году. Однако архивные данные вещь непререкаемая... И они свидетельствуют о том, что Никифор Григорьев родился в Подольской губернии на границе Украины, в местечке Дунаевце, за несколько сот километров от Александрии и Верблюжек. Будущий атаман появился на свет в 1885 году. Настоящая фамилия Григорьева, которую он никогда не употреблял, Серветник. Семья будущего атамана в начале XIX века перебралась из Подолии в соседнюю Херсонскую губернию, в село Григорьевка.

1905 год застал Григорьева в русских казачьих войсках на «сопках Маньчжурии», где шла война России против Японии. Там он почувствовал тягу к сражениям и крови, приобрел опыт кавалериста, отличился в боях. После окончания войны Григорьев демобилизовался и вернулся на Херсонщину. По одним сведениям, он служил простым акцизным чиновником, по другим — работником полиции в уездном городке Александрия, где у него с женой имелся собственный небольшой домишко. С началом мировой войны двадцатидевятилетнего Никифора Григорьев? мобилизовали в армию. Он служит прапорщиком в 56-м пехотном полку на Юго-Западном фронте. В боях против германцев Никифор показал себя смелым бойцом, был награжден за храбрость Георгиевским крестом (в некоторых публикациях ошибочно говорится о «трех Георгиях»), дослужился до штабс-капитанского чина.

После Февральской революции Григорьев некоторое время возглавлял учебную команду 35-го полка, расквартированного в Феодосии, с осени 1917 года служил в гарнизоне Бердичева. Побывав на съезде фронтовиков в 1917 году, он начал «заниматься политикой» и активно участвовать в создании новой украинизированной армии, подчиненной Центральной Раде. Из добровольцев Григорьев создал ударный украинский полк, за что Генеральный секретарь по военным делам УНР С. Петлюра присвоил ему звание подполковника и поручил создавать вооруженные формирования в Елизаветградском уезде.

Но вскоре Центральную Раду УНР сменил гетман Павел Скоропадский. Григорьев получил звание полковника и командование одной из частей Запорожской дивизии армии гетмана. Но уже через несколько месяцев после гетманского переворота, когда горькие плоды германской оккупации стали заметны в украинской степи, Григорьев оказался во главе восставших крестьян, которым надоели грабежи и издевательства немецко-австрийских войск, выражая стремления среднего крестьянства, страдавшего от возвращения помещиков и карательно-реквизиционных отрядов.

Григорьев, оставив свою службу, уехал в родные степи и организовал на Елизаветградщине отряды из восставших крестьян для борьбы с карательными отрядами и «вартой». Первый повстанческий отряд, около 200 крестьян, он собрал в селах Верблюжки и Цыбулево. Вскоре Григорьеву удалось объединить под своим руководством до 120 мелких повстанческих отрядов.

В районе Черкасс у Григорьева возник конфликт с местными повстанческими атаманами Чучупакой и Коцуром, которые были недовольны появлением конкурента, и он был вынужден перебраться со своим войском на родную Херсонщину. Григорьевцы выбили немцев и гетманцев из села Верблюжки и Александрии, после чего командир провозгласил себя «атаманом повстанческих войск Херсонщины, Запорожья и Таврии», хотя на самом деле контролировал тогда только один уезд Херсонщины, а на Запорожье и в Таврии никогда не появлялся.

В начале декабря 1918 года отряды Григорьева, действовавшие против войск гетмана, вторглись в земли Причерноморья со стороны Вознесенска и вплотную подошли к Николаеву. 9 декабря атаман прислал местной власти ультиматум, требуя сдачи оружия, освобождения арестованных повстанцев, вывода из города военных формирований. 13 декабря были разгромлены сводные отряды гетманцев, белых и немецких солдат у станции Водопой на окраинах Николаева. По договоренности с немецким командованием, представлявшим гарнизон города, войска Григорьева вошли в Николаев.

В воззвании к германским солдатам атаман предлагал им как можно быстрее эвакуироваться с Херсонщины в Германию. «Иду на вас, — сообщал он. — Оставьте оружие и город, и я без всяких перепонов пропущу вас в Германию». В противном случае атаман обещал: «...я вас разоружу, и наши бабы через всю Украину дубинами будут гнать вас до самой Германии».

Захватив Николаев, Григорьев стал хозяйничать в городе от имени Директории УНР. В Николаеве воцарился хаос многовластия — атамана Григорьева, правительственного комиссара УНР, городского совета. Вскоре сборная херсонская дивизия атамана Григорьева (6 тысяч человек, сведенных в четыре пехотных и один конный полки), входившая в Южную группу войск УНР атамана Грекова, овладела значительными районами юга Украины.

Во второй половине декабря 1918 года франко-английские интервенты при содействии белогвардейцев вторглись на территорию юга Украины. В союзе с армией Деникина оккупанты планировали захватить Украину, использовав ее как базу для похода на Москву, чтобы создать «единую и неделимую Россию». Франко-английские войска продвинулись внутрь Украины на 100–150 километров, с боями вытеснив отряды Григорьева из Николаева, Бирзулы, Колосовки, а затем и Херсона. В боях за Николаев против атамана воевали немецкие солдаты, подстрекаемые Антантой, белогвардейцы и английский крейсер «Консербери».

Во время празднования нового, 1919 года григорьевцы снова «наведались» в Николаев, принудив сдаться находившиеся там отряды. Командование украинской армией поручило дивизии Григорьева защищать участок фронта в 120 километров и провести наступление на Херсон, где оборонялись белогвардейцы. Десять дней шли ожесточенные бои за Херсон, в результате которых город снова оказался в руках дивизии Григорьева.

Став фактическим диктатором большого района с городами Херсон, Николаев, Очаков, Апостолово, Олешки, «пан атаман» почувствовал себя «крупной политической фигурой» и решил говорить с киевским правительством на языке ультиматумов.

Григорьев постоянно пререкается с киевским правительством, подчеркивая свою независимость, отправляет свои отряды против соседней петлюровской дивизии полковника Самокища и независимой «армии» «левого» батьки Махно. Демонстрируя свои правые взгляды, Григорьев сговаривается с левыми — партией украинских эсеров-боротьбистов, которые критиковали Петлюру и заигрывали с большевиками. В то же время высказывания Григорьева типа: «Коммунистов надо резать», угрозы кровавой расправы над бастующими рабочими Харькова выдают в нем сторонника «правой военной диктатуры». Но от Петлюры он требует прекратить всякие переговоры со странами Антанты и возобновить с ними войну за Причерноморье.