— Извините. Еще раз схожу в онсен, — сказала я.

— Будь осторожней! Я все равно уже не сплю и похожу тут.

Я, тронутая ее добротой, быстро направилась к бассейну.

Комната с татами

Бассейн по-прежнему был наполнен горячей водой, и я смогла хорошенько прогреться.

Через стеклянную перегородку я взглянула на часы в раздевалке — скоро уже будет четыре часа.

Ну и ночь, бесспорно, это я привела с собой в отель все странности, которые встретила на горной дороге… Раздумывая над этим, я почувствовала прилив усталости и сонливости, достигшей апогея, мои глаза закрывались сами собой.

В следующий раз, что бы ни случилось, буду спать, решила я и посмотрела на банное полотенце.

Это старое, но красивое полотенце напомнило мне то банное полотенце, которое было у меня в детстве, когда я жила с папой и родной мамой. В то время я не представляла, что мне выпадет такая судьба. Я думала, что буду жить обычной жизнью единственного в семье ребенка вместе с родителями, потом выйду замуж. И что моя линия жизни будет проходить далеко от этого…

Впав в некоторую сентиментальность, я внимательно разглядывала полотенце. Потом перевела взгляд на бассейн для купания, окаймленный примитивной мозаикой из обычных камней.

Никчемный отель, но бассейн хорош… подумала я и почему-то похолодела от страха. Что-то во мне яростно восставало против этих мыслей.

В чем дело? Здесь так приятно — небольшая уютная комната, как раз хорошо, что она старая, качество воды в источнике отличное… Среди серых камней, заменяющих мозаику и проходящих по краю бассейна, только один был другого цвета. Он был совершенно черным.

Вот оно что, все связано с отелем.

Я убедилась в своих странных ощущениях.

По какой-то причине один из тех камней используется здесь, поэтому тут и творятся такие странные дела.

Я припомнила лавку с удоном, и у меня заболело в груди, но сообразила, что отель существует давно, и ничего страшного с ним не происходило, и, наверно, лучше оставить все как есть.

Я плохо понимала, можно ли сказать «ничего страшного», когда совершают двойные самоубийства и появляются призраки, а за то, что в лавке с удоном никто не погиб, следует благодарить ту молельню.

Я тихонько вышла из бассейна, стараясь не наступить на этот камень, и пошла к стойке.

— Спокойной ночи, — подала я голос.

— Может, хоть чаю выпьешь, наверно, у тебя нет большого желания возвращаться в номер? — появившись из-за стойки, сказала администратор.

Я хотела поскорее уснуть, но в горле у меня пересохло.

Я прошла через дверь сбоку от стойки, и вошла в комнату позади ресепшн.

Это была аккуратно убранная маленькая, размером около шести дзё, комната, пол которой был покрыт соломенными циновками-татами[5]. Занавески с цветочным рисунком были плотно задернуты.

Дежурная стояла перед маленькой плитой и кипятила воду.

Стол украшали белые-пребелые неестественно прекрасные хризантемы[6].

Неся чашки с чаем, администратор, видимо перехватив мой взгляд, сказала:

— Ах да, да.

Чай был очень горячим и ароматным.

— Вкусный.

— Потому что у меня есть родственники в Сидзуока, — сказала администратор. — Эти цветы тот мужчина-самоубийца присылает каждый год.

— Любовник призрака?

— Да. Каждый год просит принести их в жертву. Но нельзя же их поставить на ресепшн. Плохая примета. Они и без того не к добру. И в номере жертву не принесешь, поэтому я и поставила их здесь. И даже ароматические палочки каждый день зажигаю!

— Понятно.

Я вспомнила печальную женщину.

— Все говорят, что боятся призраков, но живые люди намного страшнее! — продолжила она. — Кстати, я и тогда была на ресепшн, когда сюда приехали эти самоубийцы. Это было страшно! Ночь была такая же странная, как сегодня. У мужчины лицо было землистого цвета, все в грязи. Женщина — босая, грязные волосы растрепаны. Они сказали, что шли по горной дороге… Измученные, возбужденные, от них веяло чем-то ужасным. Обычно я таким отказываю, но у женщины были совершенно красные, распухшие от слез глаза, она все повторяла, что хочет отдохнуть… Было страшно… В конце концов, я пустила их на ночлег, потом был такой кошмар. Хорошо хоть, меня не уволили. Но я уверена, она хотела умереть одна. Она только себе сделала большую дозу лекарства, а ему дала выпить маленькую! Мужчина чуть с ума не сошел, когда узнал это. Я думаю, они действительно любили друг друга, это было не просто развлечение.

— Скорее всего.

— Но она стала призраком. Это называется — отплатить злом за добро. Все равно отель закроется в следующем году, и ладно.

— Этот отель исчезнет? — думая, что и впрямь так будет лучше, если он исчезнет, спросила я.

— Да. Потому что хозяин умер. Сын в следующем году его перестроит в ресторан. Этот бассейн владелец сам сделал!

— Ничего себе!

— Правда, чудесный?

— Он в горах камни собирал? — спросила я.

— С чего ты взяла?

— Странная мозаика.

— Да! Хозяин был необычным человеком, собирал камешки. Не бриллианты или что-то такое! Настоящие камни.

— Но бассейн замечательный, — признала я. — А вы берегите себя! И призраки тут есть, и вообще как-то чудно.

— Все будет хорошо, мне и раньше это говорили, но диковинные ночи случаются везде. К тому же они обязательно проходят. Работаешь как обычно, а когда наступает утро, кажется, будто ничего и не было! Я не этого, людей боюсь. По сравнению с ликованием сына, когда умер владелец, это не важно. Бывает и так, переночуют благородные супруги, а уборщика потом выворачивает наизнанку. Чем же они там занимались в номере? Такое страшнее.

Все будет хорошо, если есть такие люди, подумала я и прекратила переживать за этот отель.

— Ну, я пойду. Спокойной ночи, — сказала я.

На улице еле слышно запели птицы. Скоро рассвет.

— А ты не боишься возвращаться? Ночуй тут, — предложила дежурная.

— Можно?

— Можно-можно, тут тесно, но у меня и футон еще один есть. Так будет лучше. А то она снова появится! — улыбнулась администратор. — Утром все уже будет в порядке, ты возьмешь свои вещи и уедешь.

С чего это я, заплатив деньги за отдельный номер, буду спать с этой особой в чересчур японской комнате, подумала я, но в этом было нечто интригующее, поэтому я согласилась.