певец,

4 Взываю с жаром песнопений.

Рассей на миг восторг святой,

Раздумье творческого духа,

И снисходительного слуха

8 Младую музу удостой.

Когда пророк свободы смелый,

Тоской измученный поэт,[52]

Покинул мир осиротелый,

12 Оставя славы жаркий свет

И тень всемирныя печали,

Хвалебным громом прозвучали

Твои стихи[53] ему вослед.

16 Ты дань принес увядшей силе[54]

И славе на его могиле

Другое имя[55] завещал.

Ты тише, слаще воспевал

20 У муз похищенного Галла.[56]

Волнуясь песнею твоей,[57]

В груди восторженной моей

Душа рвалась и трепетала.

24 Но ты еще не доплатил

Каменам долга вдохновенья;

К хвалам оплаканных могил

Прибавь веселые хваленья.

28 Их ждет еще один певец:[58]

Он наш, — жилец того же света.

Давно блестит его венец;

Но славы громкого привета

32 Звучней, отрадней глас поэта.

Наставник наш, наставник твой,

Он кроется в стране мечтаний,

В своей Германии родной.

36 Досель хладеющие длани

По струнам бегают порой,

И перерывчатые звуки,

Как после горестной разлуки

40 Старинной дружбы милый глас

К знакомым думам клонят нас.

Досель в нем сердце не остыло,

И верь, он с радостью живой

44 В приюте старости унылой

Еще услышит голос твой.

И, может быть, тобой плененный,

Последним жаром вдохновенный,

48 Ответно лебедь запоет

И, к небу с песнию прощанья

Стремя торжественный полет,

В восторге дивного мечтанья

52 Тебя, о Пушкин, назовет.

К ЛЮБИТЕЛЮ МУЗЫКИ[59]

Молю тебя, не мучь меня:

Твой шум, твои рукоплесканья,

Язык притворного огня,

Бессмысленные восклицанья

5 Противны, ненавистны мне.

Поверь, привычки раб холодный,

Не так, не так восторг свободный

Горит в сердечной глубине.

Когда б ты знал, что эти звуки,

10 Когда бы тайный их язык

Ты чувством пламенным проник, —

Поверь, уста твои и руки

Сковались бы, как в час святой,

Благоговейной тишиной.

15 Тогда б ты не желал блеснуть

Личиной страсти принужденной,

Но ты б в углу, уединенной,

Таил вселюбящую грудь.

Тебе бы люди были братья,

20 Ты б втайне слезы проливал

И к ним горячие объятья,

Как друг вселенной, простирал.

УТЕШЕНИЕ[60]

Блажен, кому судьба вложила

В уста высокий дар речей,

Кому она сердца людей

4 Волшебной силой покорила;

Как Прометей, похитил он

Творящий луч, небесный пламень,

И вкруг себя, как Пигмальон,

8 Одушевляет хладный камень.

Не многие сей дивный дар

В удел счастливый получают,

И редко, редко сердца жар

12 Уста послушно выражают.

Но если в душу вложена

Хоть искра страсти благородной, —

Поверь, не даром в ней она;

16 Не теплится она бесплодно;

Не с тем судьба ее зажгла,

Чтоб смерти хладная зола

Ее навеки потушила:

20 Нет! — что в душевной глубине,

Того не унесет могила:

Оно останется по мне.

Души пророчества правдивы.

24 Я знал сердечные порывы,

Я был их жертвой, я страдал

И на страданья не роптал;

Мне было в жизни утешенье,

28 Мне тайный голос обещал,

Что не напрасное мученье

До срока растерзало грудь.

Он говорил: «Когда-нибудь

32 Созреет плод сей муки тайной

И слово сильное случайно

Из груди вырвется твоей.

Уронишь ты его не даром;

36 Оно чужую грудь зажжет,

В нее как искра упадет,

А в ней пробудится пожаром».

ЖЕРТВОПРИНОШЕНИЕ[61]

О жизнь, коварная сирена,

Как сильно ты к себе влечешь!

Ты из цветов блестящих вьешь

4 Оковы гибельного плена.

Ты кубок счастья подаешь,

Ты песни радости поешь;

Но в кубке счастья — лишь измена,

8 И в песнях радости — все ложь.

Не мучь напрасным искушеньем

Груди истерзанной моей

И не лови моих очей

12 Каким-то светлым привиденьем.

Тебе мои скупые длани

Не принесут покорной дани,

И не тебе я обречен.

16 Твоей пленительной изменой

Ты можешь в сердце поселить

Минутный огнь, раздор мгновенный,

Ланиты бледностью покрыть,

20 Отнять покой, беспечность, радость

И осенить печалью младость;

Но не отымешь ты, поверь,

Любви, надежды, вдохновений!

24 Нет! их спасет мой добрый гений,

И не мои они теперь.

Я посвящаю их отныне

Навек поэзии святой

28 И с страшной клятвой и мольбой

Кладу на жертвенник богине.

К ИЗОБРАЖЕНИЮ УРАНИИ[62]

(В альбом)

Пять звезд увенчали чело вдохновенной:

Поэзии дивной звезда,

Звезда благодатная милой надежды,

4 Звезда беззакатной любви,

Звезда лучезарная искренней дружбы,

Что пятая будет звезда?

Да будет она, благотворные боги,

8 Душевного счастья звездой.

НА НОВЫЙ 1827 ГОД[63]

Так снова год, как тень, мелькнул,

Сокрылся в сумрачную вечность

И быстрым бегом упрекнул

4 Мою ленивую беспечность.

О, если б он меня спросил:

«Где плод горячих обещаний?

Чем ты меня остановил?»

8 Я не нашел бы оправданий

В мечтах рассеянных моих.

Мне нечем заглушить упрека!

Но слушай ты, беглец жестокой!

12 Клянусь тебе в прощальный миг:

Ты не умчался без возврату;

Я за тобою полечу

И наступающему брату

16 Весь тяжкий долг свой доплачу.

КРЫЛЬЯ ЖИЗНИ[64]

На легких крылышках

Летают ласточки;