восторг целебной,

Насытить жадный дух добычею веков, —

И стройный хор твоих певцов,

Гремя гармонией волшебной,

Мне издали манил с полуденных брегов.

10 Здесь думал я поднять таинственный покров

С чела таинственной природы,

Узнать вблизи сокрытые черты

И в океане красоты

Забыть обман любви, забыть обман свободы.

II

Вождь греков

15 Сын севера! Взгляни на волны:

Их вражий покрыли корабли,

Но час пройдет — и наши чолны

Им смерть навстречу понесли!

Они еще сокрыты за скалою,

20 Но скоро вылетят на произвол валов.

Сын севера! готовься к бою.

Байрон

Я умереть всегда готов.

Вождь

Да! Смерть сладка, когда цвет жизни

Приносишь в дань своей отчизне.

25 Я сам не раз ее встречал

Средь нашей доблестной дружины,

И зыбкости морской пучины

Надежду, жизнь и все вверял.

Я помню славный берег Хио[25] —

30 Он в памяти и у врагов.

Средь верной пристани ночуя,

Спокойные магометане

Не думали о шуме браней.

Покой лелеял их беспечность.

35 Но мы, мы греки, не боимся

Тревожить сон своих врагов:

Летим на десяти ладьях;

Взвилися молньи роковые,

И вмиг зажглись валы морские.

40 Громады кораблей взлетели, —

И все затихло в бездне вод.

Что ж озарил луч ясный утра? —

Лишь опустелый океан,

Где изредка обломок судна

45 К зеленым несся берегам

Иль труп холодный, и с чалмою

Качался тихо над волною.

III

Хор

Валы Архипелага[26]

Кипят под злой ватагой;

50 Друзья! на кораблях

Вдали чалмы мелькают,

И месяцы сверкают

На белых парусах.

Плывут рабы султана,

55 Но заповедь Корана

Им не залог побед.

Пусть их несет отвага!

Сыны Архипелага

Им смерть пошлют вослед.

IV

Хор

60 Орел! Какой Перун враждебной

Полет твой смелый прекратил?[27]

Чей голос силою волшебной

Тебя созвал во тьму могил?

О Эвр![28] вей вестию печальной!

65 Реви уныло, бурный вал!

Пусть Альбиона берег дальной,

Трепеща, слышит, что он пал.

Стекайтесь, племена Эллады,

Сыны свободы и побед!

70 Пусть вместо лавров и награды

Над гробом грянет наш обет:

Сражаться с пламенной душою

За счастье Греции, за месть,

И в жертву падшему герою

75 Луну поблекшую[29] принесть!

ПЕСНЬ ГРЕКА[30]

Под небом Аттики богатой

Цвела счастливая семья.

Как мой отец, простой оратай,

За плугом пел свободу я.

5 Но турок злые ополченья

На наши хлынули владенья...

Погибла мать, отец убит,

Со мной спаслась сестра младая,

Я с нею скрылся, повторяя:

10 За все мой меч вам отомстит.

Не лил я слез в жестоком горе,

Но грудь стеснило и свело;

Наш легкий чолн помчал нас в море,

Пылало бедное село,

15 И дым столбом чернел над валом.

Сестра рыдала, — покрывалом

Печальный взор полузакрыт;

Но, слыша тихое моленье,

Я припевал ей в утешенье:

20 За все мой меч вам отомстит.

Плывем и при луне сребристой

Мы видим крепость над скалой.

Вверху, как тень, на башне мшистой

Шагал турецкой часовой;

25 Чалма склонилася к пищали —

Внезапно волны засверкали,

И вот — в руках моих лежит

Без жизни дева молодая.

Я обнял тело, повторяя:

30 За все мой меч вам отомстит.

Восток румянился зарею,

Пристала к берегу ладья,

И над шумящею волною

Сестре могилу вырыл я.

35 Не мрамор с надписью унылой

Скрывает тело девы милой, —

Нет, под скалою труп зарыт;

Но на скале сей неизменной

Я начертал обет священной:

40 За все мой меч вам отомстит.

С тех пор меня магометане

Узнали в стычке боевой,

С тех пор, как часто в шуме браней

Обет я повторяю свой!

45 Отчизны гибель, смерть прекрасной,

Все, все припомню в час ужасной;

И всякий раз, как меч блестит

И падает глава с чалмою,

Я говорю с улыбкой злою:

50 За все мой меч вам отомстит.

ЛЮБИМЫЙ ЦВЕТ[31]

(Посвящено С<офье> В<ладимировне> В<еневитиновой>)

На небе все цветы прекрасны,

Все мило светят над землей,

Все дышат горней красотой.

4 Люблю я цвет лазури ясный:

Он часто томностью пленял

Мои задумчивые вежды

И в сердце робкое вливал

8 Отрадный луч благой надежды;

Люблю, люблю я цвет лупы,

Когда она в полях эфира

С дарами сладостного мира

12 Плывет как ангел тишины;

Люблю цвет радуги прозрачной, —

Но из цветов любимый мой

Есть цвет денницы молодой:

16 В сем цвете, как в одежде брачной,

Сияет утром небосклон;

Он цвет невинности счастливой,

Он чист, как девы взор стыдливой,

20 И ясен, как младенца сон.

Когда и страх и рой веселий —

Все было чуждо для тебя

В пределах тесной колыбели;

24 Посланник неба, возлюбя

Младенца милую беспечность,

Тебя лелеял в тишине;

Ты почивала, но во сне,

28 Душой разгадывая вечность,[32]

Встречала ясную мечту

Улыбкой милою, прелестной...

Что сорвало улыбку ту,

32 Что зрела ты — мне неизвестно;

Но твой хранитель — гость небесной

Взмахнул таинственным крылом, —

И тень ночная пробежала,

36 На небосклоне заиграла

Денница пурпурным огнем,

И луч румяного рассвета