сел рядом с отцом, а я около двери, держа на коленях сумку. Машина мягко ехала сквозь дождь. Дворники чистили лобовое стекло от дождя. Они монотонно ходили туда-сюда. Глаза закрывались сами по себе. Я начала дремать.

— Уснула?

— Сопит, — ответил Тим.

— Чего с машиной?

— Она на ходу. Сегодня с Аликом пиво пили, поэтому не стал садиться за руль.

— Ясно. Мать к тебе завтра заглянуть хочет.

— У меня завтра дела.

— А когда у тебя их нет?

— Когда у тебя будет меньше ночных заказов, — ответил Тим. — Ты сейчас в Луково?

— Да. С матерью все же договорись.

— Договорюсь. Скажи, что я еще в доме не прибрался. Как приберусь, так на новоселье всех приглашу. Останови на повороте. Спасибо.

Я тут же открыла глаза. Как будто меня кто-то в спину толкнул. Чуть не вывалившись из салона, я все же выбралась из машины. Мы подъехали к повороту на грунтовую дорогу. Значит, грязь все же придется месить. Плевать. Мы доехали до дома за пятнадцать минут, вместо тридцати пяти. И сократили время ожидания автобуса. Так что в этом был свой плюс.

Можно было бы вызвать и такси, только в такую погоду машин не хватало. Из-за этого я и даже не стала пытаться вызывать. К нам они и в хорошую погоду ехать не хотели.

— Марусь, ты больше не ответишь на мой звонок.

— На какой звонок? — спросила я.

— Когда я тебе позвоню.

— Если опять будет какая-нибудь глупость, то да. Отвечать не буду.

— А как ты узнаешь, что это глупость, если на звонок не ответишь? — усмехнулся он.

— Никак. Нечего мне звонить, — ответила я. — Понадобится машина, тогда позвоню.

Уже показался дом Тима. До моего дома надо было тащиться еще метров восемьсот.

— Зайдешь на чай?

— Нет. Я домой.

Мне и правда хотелось пойти домой, но откуда-то раздался писк. Едва слышный писк, который почти заглушил шум дождя.

— Слышишь? — спросил Тим.

— Да. Из канавы.

Тим достал из кармана куртки телефон. Включил фонарик. Мы подошли с ним к канаве, где росли кусты. Писк усилился. Дождь продолжал барабанить по лужам. Машины проносились по трассе, но казалось, что они у нас за спиной.

— Подержи куртку. Я слажу к тому пакету. Похоже, кто-то котят или щенят выкинул, — ответил Тим.

— Не упади в канаву.

— Плевать на канаву, — ответил Тим, с явным раздражением.

— Давай я светить буду. Тебе две руки понадобятся.

Он согласился. Пока я светила в сторону пакета, Тим, цепляясь за ветки, стал спускаться к воде.

— Не утони там. Может затянуть.

— Уже затягивает, — ответил Тим. — Я ботинок утопил.

— Что там? — спросила я, когда он подобрался к пакету.

— Мусор. Но я его вижу. Вон там, в куче веревок. Левее от пакета.

Я с трудом разглядела собаку, которая запуталась в веревках на середине канаве.

— Как ее будем доставать?

— Марусь, тебе придется сюда спуститься, — снимая водолазку, сказал Тим. — Будешь меня страховать. Держись за ветку. Если начну тонуть, то вытащишь.

— У меня не получится. Давай кого-нибудь на помощь позовем?

— Вытащишь. Я легкий, — сказал Тим. — Телефон убери и держи.

Страх. Я боялась, что его затянет. Дождь. Ночь. Свет фонарей сюда не доходил. Я слышала ругань Тима, которую он прерывал на ласковые слова для собаки. Это были довольно томительные минуты ожидания.

— Все. Я его поймал. Только меня затягивает.

— Давай быстрее сюда.

— Стараюсь. Вот так. А водичка неплохая. Бодрит.

— Тим, давай быстрее!

— Я тороплюсь, — ответил Тим. — Держи. Закутай его в водолазку. Замерз, бедолага. Весь дрожит.

— Ты сам замерз.

— До дома дойду. Блин, я кеды утопил.

В голове мелькнула мысль, что куртку я испорчу, но эта мысль постыдно сбежала. Собака была маленькой. Похоже, щенок. Напуганный, замерзший щенок, который жался ко мне, не думая убегать. Меня как-то выключило. Он же напоминал глупого ребенка, который попал в неприятности. И уже дождь перестал раздражать.

— Давай руку.

— Я сама выберусь.

— В воду упадешь.

Одной рукой я держала щенка, другую все же дала Тиму, который легко поднялся на дорогу. Я же постоянно скользила и месила ногами грязь. К удивлению, у Тима была довольно крепкая рука. Он меня прям вытащил наверх. Схватил куртку и поднял мою сумку, которые я оставила на обочине.

— Пойдем греться.

— Как он там оказался?

— Без понятия. Но назад явно возвращаться не хочет, — ответил Тим. — Сейчас его отмоем. Накормим. Все будет нормально.

— Главное, чтоб не заболел.

— Он боец, — уверенно сказал Тим, открывая калитку. После этого достал из кармана куртки ключи, чтоб открыть входную дверь.

Дом был обычным. Внутри он был таким же неказистым, как и снаружи. Сени, кухня и одна большая комната. Посреди дома русская печка. Тим сразу везде включил свет. Налил воды в электрический чайник.

— Я сейчас таз принесу. Поможешь его отмыть, пока я печку растоплю?

— Конечно.

Пес был рыжим, лохматым, с колтунами в шерсти, которые можно было только вырезать. Он молча терпел, пока я его мыла и вырезала репейник. На задней лапе обнаружилась рана. Пес только тогда рыкнул, когда я ему мазала рану зеленкой.

— Через тридцать минут вода в бане нагреется, — сказал Тим, вернувшись из бани.

— Хорошо.

— Ты макароны с котлетой будешь?

— Не ем мучное. И не буду я ужинать.

— Чего ешь? Есть еще замороженные овощи. Кость для супа. Кстати, как думаешь, ему можно кость дать?

— Он маленький для костей.

— Тогда кашу сварю. Есть гречка. Туда котлету закину. А ты гречку ешь?

— Ем.

— Овощи, гречка, котлета. Будешь?

— Тим, я сейчас с псом закончу… — Я чихнула. Пес полез ко мне целоваться.

— Решено, — ответил Тим. — Пригляди за котлетами, а я пойду воду проверю.

Когда я закончила с псом, то Тим растопил печку в доме. Пока печка еще не раскачигарилась, он включил обогреватель. Пес довольно быстро перебрался к печке, а я как-то незаметно перешла к плите, чтоб вначале помешать овощи, потом перевернуть котлеты. Электрическая плитка. Небольшой стол и три табуретки. Навесные шкафчики. Холодильник. На окнах отсутствие занавесок. В комнате раскладной диван, односпальная кровать, старый шкаф еще советских времен и тумба под телевизор. В углу новый компьютерный стол и сам компьютер. Обои видали лучшие времена, пол требовал покраски. Видно было, что домом давно никто не занимался, но в нем сохранилось какое-то очарование. Я бы сказала сказочный дух. Или это было что-то из детства. Когда во время чтения сказок невольно представлялась избушка, рядом с которой играл Ванечка, прежде чем его унесли гуси-лебеди. Или дом, в котором, жила Иванушка, братец которой в козленочка превратился.

Но до сказочного домика, этому дому еще