Ким открыл рот, собираясь высказаться по поводу «кровососов» и «темных тварей», не дающих людям спокойно жить, но губы перестали ему повиноваться. Мимолетная улыбка вампирки заставила его задержать дыхание, к щекам прилила кровь. Он пришел в себя, только когда Конни повернулась к ним спиной.

Рыжий парень в ступоре смотрел вслед уходящим вампирам. Сегодня определенно был не его день.

Как и другие ученики, Морис Родани внимательно наблюдала за неожиданной сценой, развернувшейся у входа в столовую. К сожалению, она находилась слишком далеко, чтобы расслышать хотя бы слово из короткой беседы Конни и Спенсера, и все же догадалась, что случилось нечто экстраординарное. Когда Эмма, гордо вскинув голову, удалилась в сопровождении телохранителей, Морис не последовала за ней. Ей показалось гораздо интереснее понаблюдать за смертными.

Впрочем, если говорить начистоту, приятнее всего наблюдать за Симоном. Этот парень никогда не отличался красотой. Просто его окружала почти физически ощутимая аура силы и обаяния, к которой сложно оставаться равнодушной. К тому же, за те месяцы, что они не виделись, Симон стал выше, его фигура утратила присущую подросткам нескладность и хрупкость. Легкий загар был ему к лицу, сделав ярче и выразительнее темно-зеленые глаза. Двигался Спенсер легко и непринужденно, с неповторимой грацией одного из лучших спортсменов школы.

Да, Симон был хорош, и даже не подозревал об этом. Больше всего в нем Морис нравились глаза, словно излучавшие теплый свет. Те самые глаза цвета неспокойного моря, которые сейчас потрясенно наблюдали за Конни, пока та не скрылась из виду…

Морис невесело улыбнулась. Она хорошо помнила это ощущение, когда от незаслуженной обиды сжимается сердце, а тот, кому ты доверился, равнодушно поворачивается и уходит. Примерно год назад Эмма разорвала с ней все связи, и эта потеря вызвала в душе Морис смесь обиды, злости и желания отомстить, переросшего в холодную ненависть.

Впрочем, у наследницы семьи Родани и без того хватало причин недолюбливать Эмму Конни, прозванную принцессой вампиров. Вот почему сейчас она внимательно следила за Симоном Спенсером, которого её «заклятая подружка» прежде ненавидела.

Что же изменилось? Какая тайна связывала этих двоих? Интуиция подсказала вампирке Морис осторожно проследить за человеком.

Ким Берли проводил друга хмурым взглядом. Родани сообразила, что рыжий собирался поговорить с Спенсером с глазу на глаз, но тот только отмахнулся.

«Держи друзей близко, а врагов еще ближе», – этот принцип Родани усвоила с детства. Не обо всех чистокровных вампирах, не считая, конечно, Конни, Морис знала так много, как о сокурсниках-людях. Но Спенсеру уже давно уделялось особое внимание. Причем вампирка никогда не использовала полученную информацию во вред человеку. Просто ей нравилось думать, что у них с Симоном есть общие тайны. И сейчас Морис не могла удержаться от соблазна последовать за ним, в надежде узнать что-то новое. Даже, несмотря на то, что пришлось пропустить урок магической химии.

Сначала ничего особенного не происходило. Симон, казалось, просто убивал время, бесцельно и медленно прогуливаясь по пустым коридорам четвертого этажа. Наконец, Спенсер свернул в библиотеку. Выждав минут пять, Морис осторожно открыла дверь и зашла в большую светлую комнату, заставленную книжными стеллажами. Прячась за ними, она постаралась, как можно ближе подойти к столу, за которым сидел Спенсер. Морис с первого взгляда узнала девушку рядом с ним.

Анита Бангер, раскрывая книгу, продолжала негромко отчитывать друга:

– Симон, почему ты пропустил химию? Грейс разозлился, вот увидишь, он снова назначит тебе дополнительные занятия! Кстати, я видела Конни, она выглядит неплохо. Похоже, мы зря за неё волновались.

Вместо ответа Спенсер тяжело вздохнул и опустил голову прямо на одну из книг, аккуратными стопками разложенных на столе.

– Симон, – Анита собиралась напомнить, что с книгами нужно обращаться бережнее, но в последнюю минуту спохватилась, подумав, что другу и без того нелегко приходиться, и промолчала.

Симон перевел взгляд на потрепанный том, раскрытый на странице с заголовком «древние существа».

Анита негромко продолжила:

– Здесь только общие слова. Возможно, в нашей библиотеке вообще нет нужных книг. Знания людей ограничены, а вампиры не особенно торопятся делиться секретами, полученными в течение столетий.

– Что ж, в этом нет ничего нового. Ты не думала, Анита, что мир между нашими расами на самом деле очень хрупкий? Вампиры не доверяют нам, а мы, в свою очередь, им. Поэтому вся информация, более или менее ценная, как с теми же древними существами, тщательно скрывается. И никакая учеба в одной школе тут не поможет, – неожиданно усмехнулся Симон, и от этой улыбки у Морис кольнуло в груди.

Анита кивнула:

– Боюсь, что ты прав. Но это не отменяет проблемы с Эммой Конни. Что ты собираешься делать?

– Судьба порой очень жестоко шутит. Вспомни, как принцессочка вела себя с нами, начиная с первого курса. Для нее, уверенной в собственной избранности, наверное, легче умереть, чем оказаться связанной с человеком!

– Симон, мне не нравится, когда ты пытаешься задеть своего партнера. И особенно, когда она тебя не слышит, – нахмурилась Бангер.

– Ты прочитала слишком много книжек, Анита. Вот, уже называешь меня её партнером…

– Ты сам просил меня помочь, не так ли? И, чем больше я узнаю, тем больше понимаю, какую пользу могло бы принести ваше партнерство! И людям, и вампирам! – запальчиво ответила девушка, вырвав у него из рук книгу.

– Глупости. Конни, да и все это, – Спенсер демонстративно окинул взглядом книги о магических существах, лежащие на столе, – не нужно. Она нашла способ справиться со своей проблемой, и, заметь, без моего участия. Как ты и сказала, мы зря за неё волновались.

Повисла недолгая пауза. Анита наморщила лоб, как всегда, когда пыталась в чем-то убедить собеседника:

– Все не так просто, Симон. Гены древнего существа – неотъемлемая часть Эммы. Избавиться от них так же сложно, как нам отрезать руку или ногу. Вряд ли она на это пойдет. Следовательно, что бы она тебе не сказала, это – ложь…

– Но она держалась так уверенно! Я сказал, что готов помочь, а она повернулась и ушла…

– Симон, все дело в том, как ты это предложил. Если ты произнес фразу наподобие «если другого выхода нет», то неудивительно, что Эмма обиделась. Гордость Конни вошла в поговорку. Такие, как она, не склонятся даже под угрозой смерти.

Симон отвел глаза в сторону. Его подруга только удрученно вздохнула:

– Послушай, Симон. Перед тем, как отправиться на летние каникулы, ты уже отказал Конни, пусть и через Грейса. Думаешь, тот не описал это в красках любимой ученице? А теперь, спустя столько времени, ты пытаешься помириться, причем неуклюже, да еще и на глазах у всех!