Рукоятка остановилась. Вдохнув, Патрик забылсделать выдох. В комнате воцарилась полная тишина.

– Хочешь увидеть, что произойдет, когда токдобежит до электродов?

– Нет.

– В таком случае – где деньги?

– Я не знаю. Клянусь.

Гай решительно до упора опустил внизнаходившуюся в двадцати сантиметрах от лица Патрика рукоятку. Удар тока былмгновенным и ужасающим по своей силе – в тело будто впились тысячи раскаленныхгвоздей. От электрического разряда пленник дернулся так, что нейлоновые веревкиедва выдержали. Патрик закрыл глаза и из последних сил стиснул зубы, пытаясьсдержать рвущийся из нутра вопль, однако через долю секунды боль перешла всемыслимые пределы, и раздавшийся в комнате нечеловеческий крик выплеснулся застены хижины.

Гай поднял рукоятку рубильника, подождалнесколько секунд, пока к Патрику вернется дыхание и он сможет открыть глаза.

– Это была позиция номер один, с самой низкойвеличиной тока. Всего таких позиций пять. При необходимости мы последовательнопройдем их все. Восемь секунд на последней убьют тебя, Патрик. Ты слышишь меня?

Плоть горела, мускулы, от груди до самыхщиколоток, казалось, дымились. Сердце прыгало, из легких с яростным хрипомрвался воздух.

– Ты слышишь, Патрик? – повторил Гай.

– Да.

– Ситуация, по сути, весьма простая. Скажи,где деньги, и ты покинешь эту комнату живым. Мы даже вернем тебя в Понта-Пору,где ты сможешь вести прежнюю жизнь.

Сообщать о тебе ФБР в наши планы не входит. –Поигрывая хромированной рукояткой, Гай выдержал театральную паузу. – Впротивном же случае, если откажешься сообщить мне, где спрятаны деньги, тебепридется остаться здесь навсегда. Понимаешь, Патрик?

– Да.

– Отлично. Где деньги?

– Клянусь, мне это неизвестно. Если бы я знал,то сказал бы.

Рубильник опустился, погрузив тело в кипящуюкислоту.

– Я не знаю! – прокричал Патрик. – Клянусь!

Гай поднял рукоятку и вновь дал Лэнигану времяприйти в себя.

– Где деньги? – спокойно повторил он вопрос.

– Клянусь, не знаю.

Новый леденящий душу вопль заполнил хижину и,вырвавшись через открытое окно, эхом отразился от склонов холмов, чтобы черезминуту затеряться в густых джунглях.

* * *

От района Куритибы, где они снимали квартиру,было совсем недалеко до аэропорта. Ева попросила таксиста подождать ее у дома.Дорожную сумку она оставила в багажнике и прихватила с собой лишь объемистыйпортфель.

Поднявшись на девятый этаж, она вышла из лифтав тихий неосвещенный холл. Было почти одиннадцать вечера.

Двигалась Ева медленно, внимательно оглядываясьпо сторонам. Открыв дверь, тут же отключила сигнализацию.

Денило в квартире не оказалось, и, несмотря нато что это не стало для Евы неожиданностью, она ощутила разочарование. Не былони одного сообщения и на автоответчике.

Беспокойство ее достигло предела.

Долго оставаться в квартире Ева не имелаправа, так как захватившие Денило люди могли нагрянуть сюда в любой момент.Хотя она превосходно знала, что необходимо делать, все движения былизамедленными, словно вынужденными, но и при этом осмотр всех трех комнат незанял много времени.

Нужные бумаги хранились в запертом стеллаже вкладовой. Ева выдвинула три тяжелых металлических ящика и переложила все, чтотам лежало, в небольшой элегантный, прекрасной кожи, чемодан, предусмотрительнооставленный Денило рядом. Кипа папок с различными финансовыми документами,которых было в общем-то немного для такой сумасшедшей суммы денег. Силвастарался оставлять как можно меньше следов. Раз в месяц он приезжал сюда, чтобыпополнить папки новой документацией и уничтожить старую.

Ева включила панель сигнализации и торопливовышла из квартиры, так и не встретив ни одного соседа. В деловой части города,поблизости от Музея современных искусств, она нашла маленькую гостиницу и сняланомер. Азиатские банки открыты, а в Цюрихе уже почти четыре часа дня. Евадостала из портфеля компактный факс и подключила его к телефонному гнезду.Через несколько минут постель в номере засыпали инструкции и распоряжениябанкам.

Наваливалась усталость, но о сне не могло бытьи речи.

Силва предупреждал, что эти люди наверняканачнут разыскивать и ее. Путь домой отрезан. Механически вставляя в факсочередной лист, Ева думала не о деньгах, а о Денило.

Жив ли он? Если да, то какие мучения сейчасиспытывает?

Как много его заставили рассказать и какойценой?

Она вытерла струившиеся по щекам слезы ипринялась собирать бумаги. Времени плакать не было.

* * *

Лучшие результаты пытка приносит на третийдень. В конце концов не выдерживают и ломаются даже самые стойкие натуры. Больпроходит; жертва с ужасом начинает ждать нового сеанса. Три дня – и большинствоупрямцев забывают о гордости, превращаясь в жалкое подобие людей.

Но трех дней в распоряжении Гая не было. Егодобыча не захваченный на поле боя пленный – Гаю приходилось иметь дело сгражданином Соединенных Штатов, объявленным ФБР в международный розыск.

Около полуночи Патрика оставили на несколькоминут в одиночестве – пусть отойдет немного от боли и подумает об очередномраунде. Тело его было мокрым от пота, ставшая ярко-красной кожа нестерпимогорела. Из-под куска серебристой ленты на груди сочилась кровь: прижатыйслишком сильно электрод прожег кожу до мышц. Рот судорожно хватал воздух,попытка провести пересохшим языком по запекшимся губам не принесла никакогооблегчения. Нейлоновые веревки до крови стерли запястья и лодыжки.

Вернувшись в комнату, Гай поставил рядом слистом фанеры стул и уселся. Какое-то время тишину в комнате нарушало лишьхриплое дыхание крепко смежившего веки Патрика.

– А ты на редкость упрямый, – наконец бросилГай.

Молчание.

Первые два часа пытки не принесли ровнымсчетом ничего. Все вопросы касались только денег. Он не знает, где онинаходятся, раз за разом звучал один и тот же ответ. Но деньги эти существуют?Нет, выкрикивал он. Что с ними случилось? Он не знает.