Опыт Гая в проведении пыток был весьмаограниченным. Он консультировался у эксперта – настоящего извращенца сосдвинутой психикой, наслаждавшегося причиняемой им болью. Гай читал специальноеруководство, однако времени для практических занятий у него не было.

Сейчас, когда Патрик понял, как далеко онимогут зайти, было очень важно попробовать разговорить его.

– Где ты находился во время похорон? –поинтересовался Гай.

Мышцы Патрика едва заметно расслабились. Вконце концов, речь ведь идет не о деньгах. Несколько секунд он колебался.Какой, собственно говоря, может быть вред от ответа? Все равно он у них вруках, и часы его, похоже, сочтены. Но если не раздражать мучителей понапрасну,не отключат ли они ток?

– В Билокси.

– Прятался?

– Естественно.

– Наблюдая за тем, как твой гроб опускают вмогилу?

– Да.

– Откуда?

– Я забрался с биноклем на дерево. – ГлазаПатрика были по-прежнему закрыты, кулаки судорожно сжаты.

– Куда ты направился после похорон?

– В Мобил[1].

– Там находилось твое убежище?

– Да, одно из них.

– И долго ты там пробыл?

– Пару месяцев.

– Немало. Где именно в Мобиле ты жил?

– В дешевых мотелях. Приходилось много ездить.Исколесил все побережье залива: Дестин, пляжи, затем назад в Мобил.

– Ты изменил внешность.

– Да. Сбрил усы, перекрасил волосы, сбросилдвадцать килограммов.

– И выучил иностранный язык?

– Португальский.

– Значит, ты уже тогда знал, что направишьсясюда?

– Куда “сюда”?

– Ну, скажем, в Бразилию.

– Да, мне казалось, это неплохое место.

– Куда ты выехал из Мобила?

– В Торонто.

– Почему Торонто?

– Но ведь куда-то мне же нужно было ехать.Канада – прекрасная страна.

– И в Торонто ты выправил себе новыедокументы?

– Да.

– Став Денило Силвой?

– Да.

– И ты продолжил там изучать язык?

– Да.

– И еще немного похудел?

– На двенадцать килограммов. – Не открываяглаз, Патрик пытался не думать о боли, не обращать на нее внимания. Наибольшиемучения доставлял ему электрод на груди.

– Сколько времени ты пробыл в Торонто?

– Три месяца.

– Выходит, до июля девяносто второго?

– Что-то вроде того.

– А потом?

– Португалия.

– Почему Португалия?

– А почему бы и нет? Там красиво, к тому же яни разу там не был.

– Долго ты жил в Португалии?

– Около двух месяцев.

– Что было потом?

– Сан-Паулу.

– Почему?

– В нем двадцать миллионов жителей. Лучшегоместа, чтобы спрятаться, и не придумаешь.

– И ты пробыл там…

– Год.

– Расскажи, чем ты все это время занимался.

Патрик сделал глубокий вдох и попыталсяшевельнуть лодыжками, отчего лицо его исказила гримаса. Он мысленно приказалмышцам расслабиться.

– Я затерялся в огромном городе. Нашелпреподавателя и довольно скоро в совершенстве овладел языком. Сбросил еще несколькокилограммов. Постоянно менял адреса.

– А что ты делал с деньгами?

Пауза. Мышцы вновь напряглись. Где этотдьявольский хромированный рубильник? Ну почему бы им не продолжить болтовню обегах и погонях, не затрагивая темы денег?

– С какими деньгами? – Патрик постаралсявложить в этот вопрос все свое отчаяние.

– Брось, Лэниган! С девятью десяткамимиллионов, что ты украл у своей фирмы и ее клиента.

– Я уже говорил, вы ошиблись. Я не тот, ктовам нужен.

Резко повернувшись к двери, Гай что-токрикнул, и в комнату тут же вошли его подручные. Врач-бразилец вогнал в венуПатрика два кубика жидкости и вышел. Американцы принялись возиться вокругаппарата в углу. Кто-то включил магнитофон. Держа в руке коробочку свертикально поднятым рубильником, Гай со злобной усмешкой склонился надПатриком. Он был исполнен решимости покончить с пленником, если тот незаговорит.

– Деньги были переведены на оффшорный счеттвоей фирмы в банке Нассо в десять пятнадцать по Гринвичу двадцать шестого мартатысяча девятьсот девяносто второго года, через сорок пять дней после твоейсмерти. В это время ты был там, Патрик. Загорелый мужчина в расцвете лет – унас есть твои снимки, сделанные установленной в банке камерой. В твоемраспоряжении имелись великолепно сработанные бумаги, и очень скоро после того,как деньги прибыли в банк, они исчезли. Кто-то перевел их на Мальту. Это ведьбыл ты, Патрик. Ты украл их. Так где же они сейчас? Скажи мне, и ты останешьсяжить.

Патрик бросил последний взгляд на Гая, затемна смертоносный рубильник, вновь закрыл глаза и из последних сил прошептал:

– Я клянусь, что не знаю, о чем вы говорите.

– Патрик, Патрик…

– Не делайте этого! Прошу вас!

– Это только третья позиция, Патрик. Тыпрошагал лишь половину пути.

Гай опустил рукоятку, наблюдая за тем, какдрогнуло и забилось в конвульсиях обнаженное тело.

Легкие Патрика исторгли леденящий душу вопль,от которого у расположившихся на крыльце вместе с Осмаром бразильцев волосывстали дыбом. Разговор оборвался. Кое-кто беззвучно повторял слова молитвы.