– Мешок.

– А в нем?

– Платье.

– И чье оно?

– Мое.

– Ай, хорошо, – стал издеватьсянезнакомец, – молодца! И как оно туда попало?

– Не знаю.

– А ты подумай.

– Не могу, – пролепетала я.

– Знаешь, как было дело?

– Вы о чем?

– На вечеринке у Бустиновой ты напилась ибросилась на шею к Игорю Гаврилину, но любовник, в отличие от наклюкавшейсяписательницы, сохранил ясность ума. Игорь тщательно скрывал ваши отношения, даи тебе огласка не нужна. Гаврилин живо схватил тебя и вывел из ресторана черезкухню, потом впихнул в джип и отвез к себе домой. Народ на тусовке нажрался влохмотья, никто ничего не заметил.

– Он отвез к себе? Почему не комне? – спросила я.

– Дура! – рявкнул мистер Икс. –Светиться не хотел, думал, что ты проспишься и сама домой поедешь. А что вышло?Виола прирезала Игоря и смылась.

– Я ничего не помню.

– Еще бы, столько выжрать…

– Как же я доехала потом домой?

– На джипе.

– Пьяная?

– Внедорожник только с виду неуклюжий,управлять им легко, значительно проще, чем «Жигулями».

– Невероятно.

– Нормально. Было раннее утро, часачетыре, на шоссе в такой час ни машин, ни гаишников нет.

– Невероятно, – повторила я.

– Заталдычила! Возьми пакет с платьем ссобой.

– Зачем?

– Ты теперь моя собственность! Приказано– делай!

Как покорная раба, я сунула шелковую тряпку вмешок, прижала его к груди и поплелась к таунхаусу.

– Эй, слышишь? – окликнул голос.

– Да, – прошептала я.

– Ключ на веранде, в фигуркекерамического зайки.

– Понятно.

– Разожги камин и уничтожь улику.

– Хорошо.

– Умница, – неожиданно подобрелголос, – мы сработаемся, действуй. Еще позвоню.

События начали разворачиваться словно в дурномсне. На веранде, на большом темно-зеленом пластиковом столе, легко обнаружилсяглиняный заяц, в лапах он держал шкатулку, внутри которой лежал ключ.

Дверь открылась с первой попытки, я вошла вхолл, включила свет и увидела… свои тапочки.

Пару лет назад Томочка приволокла мне тапки изовчины розового цвета и сказала:

– Смотри, какие удобные, мягкие, теплые.

– Абсолютно старушечья обувь, «прощай,молодость», – хихикнула я. – Считаешь, мне уже пора переходить наамплуа благородных бабулек?

– Примерь их, и поймешь, какие ониздоровские, – настаивала подруга.

Чтобы не обижать заботливую Томуську, явсунула ноги в овчинные тапки и… не захотела их снимать. Чудовищного вида обувьоказалась настолько хороша и комфортна, что я носила дома только эти тапки.Одна беда, они исчезли из продажи. Я истрепала их до свинского состояния, ноприобрести новые не удавалось, похоже, в Москву поступила лишь одна партиятакой обуви, и мне предстояло донашивать те, что были.

Представьте мою радость, когда в начале лета,случайно заглянув в один крупный супермаркет, я обнаружила такие тапки в отделехозяйственных товаров. Взвыв от восторга, я схватила все экземпляры,выставленные в зале, – четыре пары, и купила их, несмотря на ужасающийпоросяче-розовый цвет и совершенно не подходящий сорок первый размер.

И вот сейчас в абсолютно незнакомой мнеприхожей стоят два ядовито-розовых тапка из овчины. Никогда ни у кого я невстречала подобных! Ну-ка перевернем… Похоже, совсем новые… А размер какой? Наподошве белела круглая бумажка, на ней цифра 41.

Меня сначала обдало жаром, но потомспособность соображать вернулась. Вряд ли поставщики пригнали в Москвумаленькую партию товара. Сейчас много женщин с большим размером ноги, небосьсорок первый самый ходовой. В доме у Гаврилина живет (или бывает) дама, котораятоже обожает тапки из овчины, это просто совпадение.

Я пошла дальше, увидела лестницу и машинальноподнялась на второй этаж. Перед глазами возникли две двери: черная и белая.

Я открыла первую, шагнула в просторную спальнюи начала озираться. Большая двуспальная кровать со вздыбленным постельнымбельем, на бежевом ковре, застилавшем пол, темно-коричневые пятна (очевидно,кто-то пролил на него кофе), на кресле валяется смятый мужской пиджак, мебельпокрыта странной пылью… Мне вновь стало жарко. Гаврилина убили здесь! Никакойэто не кофе на ковре, а засохшая кровь! Милиция осмотрела место происшествия,эксперт искал отпечатки пальцев, отсюда и порошок. Труп увезли в морг, а вотубирать помещение, отмывать его от следов трагедии предстоит родственникам,которых, похоже, у погибшего нет.

По спине потек пот, меня затрясло, но на сейраз от холода. Обретя способность двигаться, я выскочила из комнаты и пнулабелую дверь. Ванная! Шикарная, с джакузи, большим рукомойником и стекляннымшкафом, забитым махровыми полотенцами.

У Гаврилина точно имелась любовница. Она либожила тут, либо часто бывала у Игоря. На бортике ванны стояли средства,предназначенные для женщины: косметические сливки для удаления макияжа, кремпосле ванны, гель для мытья тела. Ну надо же, мы с незнакомой дамой пользуемсяпродукцией одной фирмы, «Эгоп». [1]

Месяцев шесть назад я совершенно случайнозабрела в крохотный магазинчик. Просто ошиблась дверью. Поняв ошибку, ясобралась уйти, но тут меня остановила сотрудница лавки:

– Купите гель для душа, останетесьдовольны.

– Спасибо, – вежливо отказаласья, – привыкла пользоваться другими средствами.

Но продавщица оказалась настойчивой. Хитроулыбаясь, она вытащила из-под прилавка книгу Арины Виоловой.

– Я узнала вас!

Я выудила ручку.

– Давайте подпишу.

– Ну спасибо! – обрадоваласьдевушка. – Меня зовут Яна. Мама просто не поверит, она вас обожает. Вотвозьмите бесплатно, в подарок, косметичку с образцами продукции «Эгоп».