– Слушаю вас, Павел Игнатьевич.

Сиваков лежал после отбоя на дощатой шконке в своей одиночной камере. Под потолком тускло горела лампочка, ее не выключали ни днем ни ночью. А потому ночное небо лишь угадывалось в узкой щели жестяного «намордника» на небольшом зарешеченном окне. Криминальный авторитет дремал. Его уже давно не тревожили, и он смирился с мыслью, что этот каменный мешок может оказаться для него пристанищем до последних дней его жизни.

Брякнула заслонка. На мгновение в дверном волчке блеснул свет, лившийся из коридора, а затем его закрыл глаз охранника. Загремела открываемая «кормушка».

– Подойти к двери!

Сивый неохотно повиновался.

– Руки!

Уголовный авторитет неторопливо повернулся спиной к двери и выставил в «кормушку» руки. На его запястьях защелкнулись наручники. Спрашивать о том, почему на ночь глядя понадобилось его куда-то вести, не было смысла. Конвоир и сам мог не знать, что именно произошло. Он лишь выполнял приказ начальства.

Сивый шел по тюремному коридору. Лязгали, открываясь и закрываясь, тюремные «шлюзы». Постоянно звучали команды: «стой», «лицом к стене», «пошел».

Вскоре Сивый оказался во внутреннем дворе. Под стеной корпуса виднелся автозак. Уголовник расправил плечи, глянул на звездное небо, а затем с вызовом посмотрел на молодого офицера, стоявшего у распахнутой дверцы кабины. Будь сейчас на месте Сивого Андрей Ларин, он бы сразу узнал в офицере того самого дежурного, который встретил и организовал ему вместе с Дугиным экскурсию по Владимирскому централу.

Конвоиры, двое молодых братьев-контрактников, не особо церемонясь, помогли Сивому оказаться в будке автозака, после чего захлопнули и закрыли дверцу.

– Ключ, – протянул руку офицер.

Автозак катил по улицам засыпающего города. Братья-конвоиры и без того были похожи друг на друга, а форма делала их вообще неотличимыми. Если верить бумагам, Сивакова понадобилось срочно этапировать в Москву по следующей причине: всплыли новые обстоятельства зависшего было уголовного дела о разбойном ограблении с убийством. Из свидетельских показаний следовало, что Сиваков тоже приложил к нему свою руку. Вот столичная прокуратура по запросу следователя и выдала разрешение на участие Сивакова в проводимом следственном эксперименте.

Город быстро остался позади. Дорога была почти пустынной. Лишь изредка за стеклами машины проплывали тусклые огоньки деревень. Впереди показался сельский магазин – одноэтажное строение, сложенное из силикатного кирпича. Братья-конвоиры оживились.

– Знаю-знаю, – проговорил офицер. – Мать ваша в этой деревне живет.

– Так точно, товарищ капитан. Вон в том доме. Еще не спит, телевизор смотрит.

За окном деревенского дома на тюлевых занавесках виднелись цветные сполохи.

– Давно не виделись? – как бы между прочим спросил капитан.

– На Восьмое марта последний раз в гости приезжали. Дырки в крыше сарая залатали. Старенькая она у нас.

– Значит, давно. – Капитан взглянул на часы. – А мы-то график опережаем. Если нигде не останавливаться, за полчаса до назначенного времени на станцию прибудем. Значит, так. У вас есть пятнадцать минут, чтобы сбегать к матери. – Капитан подрулил к магазину и остановил машину.

Братья-конвоиры переглянулись.

– Ну, чего ждете? Время-то пошло, – усмехнулся капитан, закуривая.

– А как же этот?

– Куда он из будки денется?

– Спасибо, товарищ капитан.

И оба конвоира побежали по улице.

Послышался звук заводимого двигателя. Из-за магазина выехала «Волга». Всего на какую-то секунду в салоне вспыхнул свет и тут же погас. Но капитан успел рассмотреть того, кто сидел за рулем. Он открыл будку автозака и негромко приказал:

– На выход!

Внутри горел свет. Сивый, щурясь в темноту улицы, двинулся к выходу. В руке капитана полыхнул молнией мощный электрошокер. Парализованный уголовник чуть не вывалился из автозака, но капитан успел подхватить тело. Ему на помощь уже спешили Дугин с Андреем Лариным.

Парализованного Сивакова забросили в багажник машины и захлопнули крышку. Ларин заложил руки за спину. Капитан тут же защелкнул на них наручники и вложил в пальцы Андрею маленький ключик, после чего, не удержавшись, произнес:

– Вот же, если б не знал, что тот урод в багажнике, сам бы обознался.

Дугин был не намерен выслушивать комплименты в адрес своих специалистов, превративших Ларина в Сивого.

– Поспеши, капитан, – только и сказал Павел Игнатьевич.

«Волга» развернулась и с погашенными фарами исчезла на ночной дороге. Капитан помог Андрею забраться в автозак, быстро закрыл дверцу и провернул ключ в замке.

Дисциплинированные конвоиры вернулись ровно через пятнадцать минут, как и обещали своему командиру.

– Вот, мама просила вам передать.

Капитан заглянул в пакет – там были термос и пирожки.

– Сами хоть перекусить успели?

– По дороге перекусим.

Через десять километров дорога стала спускаться вниз. Вскоре возник знак объезда. Мост впереди реконструировали, и поэтому свежеотсыпанная насыпь спускалась к узкому мосту на понтонах. В лунном свете серебром отливало широкое русло реки. Понтоны «вздыхали», покачивались под проезжавшей машиной. И тут на другой стороне моста вспыхнули фары, ослепив водителя.

Тяжелый трактор «К-700», набирая скорость, двинулся навстречу автозаку.

– Черт, куда прешь? – принялся сигналить водитель, но, поняв, что тракторист и не думает останавливаться, вдавил тормоз.

Протекторы заскользили по мокрой стали понтона. Передние колеса перевалили через отбойник. Включить заднюю скорость водитель не успел. Тяжелый «К-700» толкнул машину мощным бампером. Автозак наклонился и рухнул в воду, подняв фонтан брызг. А трактор, даже не притормозив, покатил к берегу.

Первым возле медленно погружавшейся в холодную речную воду машины вынырнул капитан. Метрах в двадцати от него одна за другой над поверхностью показались головы конвоиров.

– Товарищ капитан, как вы?

– В порядке. К берегу быстрей давайте. Течение тут сильное.

– А как же вы?

– Не тонуть же ему с машиной.

Капитан, торопясь, стал оплывать погружающийся в воду автозак.

– Опасно же, товарищ капитан.

– К берегу. Это приказ. На нем наручники.

Боясь выронить ключ, офицер шарил руками под водой. Пузыри стремительно вырывались из щелей будки. Наконец ключ провернулся. Но открыть дверцу капитан не смог – ее прижимала вода. А будка тем временем уже почти целиком скрылась в реке. Машину разворачивало течением, несло прочь от моста. Конвоиры, наплевав на приказ, уже гребли к своему капитану.