— Не может быть!

— Так ему и надо, кретину!

— А ты почем знаешь?

Все что-то кричали, хохотали, вопили. Очередная Лялькинапакость сорвалась.

Первым опомнился Макс.

— Алиса Петровна, Клавдия Сергеевна! Что же такое этотболван…

— Гольдберг! — одернула его Алиса.

— Хорошо, что же этот умник — против умника вы невозражаете? — вам сказал? Что мы здесь пьянствуем, разлагаемся морально,наркотики употребляем, да?

— Ну, примерно… — смутилась Алиса.

— И вы сразу поверили?

— Ну, не то чтобы поверила, но знаешь, как говорится,доверяй, но проверяй.

— Этот лозунг уже устарел, — тихо заметил Митя.

Тем временем, пока ребята выясняли отношения с руководствомшколы, мы с Мотькой и Машкой быстро убрали грязную посуду и накрыли стол к чаю.Матильда заварила чай, а я внесла тети-Липин торт.

— Алиса Петровна, Клавдия Сергеевна, попейте с намичайку, — озорно блестя глазами, предложила Матильда. — И не вздумайтеотказываться, я обижусь!

Алиса растерянно взглянула на Клавдюшку. Та пожала плечами.

— А почему бы и нет? — сказала она. — Вы ужизвините нас, ребята!

— Да ладно! Кто старое помянет, тому глаз вон! —закричал Балабушка.

Короче говоря, через две минуты уже все, и учителя, иученики, с упоением уплетали торт. Я заметила, что Вадик что-то шепчет на ухоМатильде. Она выслушала его, прыснула и выбежала из комнаты. Через минуту онавернулась с «Поляроидом» в руках.

— Внимание! — крикнула Мотька. — Снимаю!

И вот уже из фотоаппарата вылезает карточка, где запечатленомирное чаепитие с директором и классным руководителем.

После чая они засобирались домой.

— Алиса Петровна! Клавдия Сергеевна! Куда же вы?Оставайтесь с нами, в шарады поиграем! — кричал Макс.

Но они, видимо, решили, что это уж слишком, быстропростились и ушли.

— Они у вас клевые тетки, — заметил Костя. —Наша бы директриса ни за что бы не извинилась, скорее бы умерла.

— А у нас умрет не директриса! — воскликнул ВадикБалабушка. — Дубовой — не жить! И Верстовский тоже у меня попляшет!

— А вдруг это не он? — предположила Нинка. —Может, кто-то его подставить хочет?

— А кому это в кайф? — спросил Вадик.

— Я знаю! — заявила Люда. — Это Верка! Ее рукдело!

— Думаешь, Ляля-Фу ни при чем? — удивилась Мотька.

— Она бы побоялась. Она и так от нас бегает, —сообразила я. — Это Верка под нее сработала! Ясный перец! Верстовский заДубовой бегает — это раз, на день рождения Матильда ее не пригласила, хотя онадаже готова была пожертвовать Лялькой… Картина ясная!

— Пожалуй, ты права, — сказал Макс. —Интересно только, кто так тонко все продумал, назвался Аскольдовым, чтобыподозрения на Богдашу пало… Верке одной не под силу!

— Аська, вы же с Мотькой сыщицы, вот иразведайте, — смеялся Вадик.

— Делать нам больше нечего! — хмыкнулаМатильда. — Кому еще торта?

Когда все гости разошлись, мы с Матильдой решили сразу всеприбрать, чтобы завтра с утра, когда мы проснемся, у нас продолжался быпраздник. В комнате много цветов, в холодильнике остались разные вкусности, ивпереди еще полный выходной день.

— Ну, ты довольна? — спросила я.

— А то! Еще как довольна! А что ты про маминогополковника скажешь?

Дело в том, что после театра тетя Саша с полковником заехалипоглядеть, не очень ли мы безобразничаем. И остались вполне нами довольны.Полковник был высокий крепкий мужчина лет пятидесяти, с добродушной улыбкой,очень молчаливый. Зато тетя Саша при нем просто цвела.

— Да пока ничего сказать не могу, но вроде он вполнесимпатичный.

— Вроде да.

— И маму твою, кажется, любит.

— Вроде да.

— Что ты все заладила «вроде да», «вроде да»?

— Просто не разобралась я в нем еще. Только рада, чтоживу отдельно!

— Понимаю!

Я мыла посуду, а Мотька вытирала и ставила по местам. Вдвоеммы довольно скоро управились.

— Ой, Аська, какой кайф! Уже все чисто, и столькоцветов! Мне до сих пор только Феликс цветы подарил, а сегодня… И Костя, и Митя,и Вадька, и Макс…

— И Олег подарил тебе четырнадцать обалденных чайныхроз, — напомнила я.

— Это особый разговор, — засмущаласьМотька. — Слушай, а ничего, что четное число?

— Нет, я слышала, что если больше десяти цветов, томожно.

— А какие красивые!

— Только надо на ночь их в ванну с водойположить, — вспомнила я.

Мы отнесли розы в ванную.

— Аська, ты спать хочешь? — спросила Мотька.

— Нет!

— Давай подарки посмотрим, а то я еще не видела ихтолком. Про миксер и духи я не говорю, это вааще! Фотоальбом очень дажепригодится, я в него израильские фотки вложу. Косыночка красивая!

— Это от Нинки?

— Да!

— А Олег тебе что подарил?

— Кроме роз, еще конфеты и кассеты для «Поляроида».Здорово, а то они жутко дорогие.

— А Костя?

— Высокие стаканы. Я буду в миксере взбивать коктейли иналивать в высокие стаканы. Кайфец!

— Матильда, погоди, а что мы будем делать с Машкинойсахарницей?

— А чего с ней делать-то? Олег обещал ее завтразавезти.

— Уже сегодня! — напомнила я. — А на толкучкукогда мы пойдем? Не следовало бы воскресенье пропускать. А то по будням она невсякий день там бывает.

— Верно! Надо бы завтра туда съездить. И Машку хорошобы прихватить.

— Это еще зачем?

— Да она же свои вещички быстрее узнает!

— Наверное, ты права. Тогда давай ложиться и поставьбудильник, а то мы все на свете продрыхнем. А кстати, тетя Саша тебя завтравоспитывать не будет?

— Нет, — усмехнулась Матильда, — она сегодня,пока мы готовили, уже успела. Все, Аська, до завтра!

— Спокойной ночи!

Утром мы проснулись от телефонного звонка. Звонил Костя.

— Девчонки, вы на толкучку не пойдете?

— Собираемся.

— Тогда давайте по-быстрому.