— Во что ты не веришь? — спросила Мотька.

— В то, что эти бабы сразу потащат сахарницу в магазин.

— А может, у них уже накопилось много антиквариата иименно теперь они отнесут его в магазин. Судя по описаниям Машиной бабушки, онине похожи на собирательниц старины, — вслух размышлял Митя.

— Вообще-то все бывает, — сказала я.

— И кит икает, — подхватила Мотька. Это былолюбимое выражение моего деда.

Но на сей раз кит не икнул. Сколько мы впятером ниразглядывали полки со старинной посудой, ничего интересного для нас там небыло.

— А красивые раньше вещи делали! — восторгаласьМатильда. — Смотри, Аська, какой веер, с ума сойти! Ой, а щипчики какие!Это для сахара?

— Скорее всего.

Мы побывали на Якиманке, на Арбате, заглянули еще вмагазинчик на Сухаревке, но все напрасно. Маша ужасно расстроилась.

— Ну, что ты, чудачка, это только начало, — утешалее Митя. — Сразу ничего не бывает.

— А что вы дальше думаете делать? — робко спросилаМаша.

— Пока нам остается собирать информацию и ждатьслучая, — объяснил Костя.

— Какого случая? — не поняла Маша.

— Счастливого, — засмеялась Матильда. — Внашем сыскном деле очень важен случай.

— А, понятно, — безнадежно махнула рукой Маша.

— Маш, мы же тебе ничего конкретного не обещали. Туточень уж трудное дело, сама посуди, — принялась я урезонивать ее. — Вистории с Людкой Кошелевой все было иначе. Там был конкретный человек, а тут…Только описания людей!

— Они не люди! — твердо заявила Мотька. —Самая настоящая нелюдь — старух грабить! Вчетвером на одну!

— Матильда, не заводись! — одернул ееКостя. — Что толку-то?

— Не могу, душа кипит!

— А ты ее из розетки выдерни, — посоветовал Костя,и все рассмеялись.

Но следствие наше и в самом деле было в тупике. Как вгромадной Москве найти этих теток? Приходится признать, что в наших прежнихделах нам просто сказочно везло. А тут…

Прошло несколько дней, и наступила пятница. Завтра у Мотькидень рождения. Мы с мамой купили ей миксер, она давно о нем мечтала. А дед сНиночкой, уезжая, оставили для нее флакончик французских духов. Думаю, Мотька сума сойдет от радости. Маме удалось-таки пригласить тетю Сашу на свойспектакль, так что она побудет с нами разве что час, а потом уйдет в театр. Онис Мотькой уже в пятницу начали подготовку к празднику, хотя Мотька намереваласьвсе приготовить сама, но тетя Саша возмутилась, что ее совсем хотят отстранить,и развела стряпню. Тетя Липа испекла для Мотьки роскошный торт. И кремомнаписала на нем — «Матильде 14 лет». Словом, красотища. Я заранее попросилаМитю зайти за мной, одна я все подарки просто не унесу!

В субботу утром я пошла гулять с Лордом, а когда вернулась,тетя Липа сообщила мне, что звонил Олег и просил позвонить как можно скорее.

Олег — это тот самый крутой парень с джипом. Он наш друг,внук дедушкиной старой подруги, родился и вырос в Америке, а два последних годаживет с бабушкой в Москве. Ему 17 лет, и он здорово помогает нам в нашихдетективных делах.

Я решила, что он хочет посоветоваться со мной насчетподарка. Мальчишки ничего в этом не смыслят. Я тут же перезвонила ему.

— Олег? Привет!

— Привет! Слушай, тут такая история… Короче, бабушкавчера была на Черемушкинском рынке и купила на толкучке одну вещь…

— Какую?

— Старинную… старинную сахарницу в форме сундучка,серебряную, очень красивую.

— Ты думаешь, это та самая? — с замиранием сердцаспросила я. Неужто снова повезло?

— Не знаю, но чем черт не шутит, — сказал Олег.

— Вообще-то да!

— Может, мне захватить ее сегодня, ведь эта Маша будету Матильды?

— Будет! Но лучше ты сними ее «Поляроидом», а то еслиэто другая, то зачем ее зря таскать?

— Тоже верно. Только ты пока ничего этой Маше неговори.

— Хорошо. Олег, послушай, а у кого бабушка ее купила?Ты спросил хотя бы, как этот человек выглядит? Мужчина или женщина?

— Спросил, конечно! Девчонка какая-то продавала! Онапристала к бабушке: купите да купите, очень деньги нужны, это ее прабабушкисахарница, а ей, дескать, деньги бабушке на лекарство нужны.

— Вот гадина!

— Погоди, что ты ругаешься, может, это совсем другаясахарница. Это же не уникальное изделие.

— Ты бабушке что-нибудь говорил?

— Да, и она сказала, если это та самая сахарница, тоона, конечно, вернет ее Маше.

— Вот было бы здорово! Олег, ты хоть понимаешь, какиеперед нами возможности открываются, если это та самая сахарница?

— Не такие уж грандиозные. Мы ведь можем никогда и не найтиэту девчонку.

— Но попытаться-то надо!

— Надо, — без особого воодушевления согласилсяОлег. — Ладно, я сейчас ее сфотографирую с разных сторон, и вечеромпокажем фотографии Маше.

— Послушай, Олег, будь добр, расспроси бабушку во всехподробностях об этой девчонке. Как выглядела, как была одета, цвет глаз, цветволос, рост, возраст…

— Особые приметы, — шутливо добавил Олег.

— Да, и особые приметы, если есть, — совершенносерьезно подтвердила я.

— Не знаю, сможет ли она столько вспомнить. Знаешь что,давай я сейчас за тобой заеду, и ты сама ее расспросишь.

— Давай, — согласилась я.

Через час я уже сидела в нарядной кухне Ирины Олеговны, онакормила меня своим фантастическим фруктовым кремом и отвечала на мои вопросы.Но перед этим я внимательно осмотрела сахарницу, и, насколько я помнила Машкиныописания, это была та самая вещь.

— Ирина Олеговна, какого она роста?

— Да вот примерно с тебя.

— А какие у нее глаза?

— Не обратила внимания.

— А нос, губы, уши?

— Да все какое-то неприметное, волосы у нее, правда,светлые, по-моему, крашеные, корни у них темные.

— А сколько ей лет?

— Да лет двадцать, наверное. Взрослая уже. Губы ужаснойпомадой накрашены, лиловой… Одета очень бедненько, в курточке из искусственнойкожи. И вот еще — ногти у нее с облезлым лиловым лаком. В высшей степенивульгарная особа.

— А беретки красной на ней не было?

— Чего не было, того не было, — засмеялась ИринаОлеговна. — Опять вы в какую-то криминальную историю лезете.

— Да мы бы рады ни во что больше не лезть, хватит,натерпелись. Но Маша же наша одноклассница, и потом, это такая подлость…