Один из особенно важных заказов орден получил в Камарге. В то время, о котором мы рассказываем, город этот находился на пике красоты и богатства, и кризису власти еще нескоро суждено было изувечить его.

Всадник проехал по прямой широкой аллее через священную рощу правителей Камарга, спешился возле монументального дворца, отстегнул плащ, бросил на седло и вошел в открывшиеся перед ним двери, оставив позади, в саду, щебечущих горных скворцов и журчание песка, пересыпающегося в «кольце времени». Взору его открылся залитый светом неф с высоким скругленным потолком, сбегающим к пустоте. Прямо напротив вошедшего наборный мраморный пол смыкался со сводом в некоем подобии пасти (для пущего сходства с нею там искрились зубы из горного хрусталя); в проеме было темно, только колыхался отсвет далеких огней. В нескольких местах свод поддерживали деревья, искусно вырезанные из камня, расписанного киноварью. Присмотревшись, всадник увидел, что в ветвях деревьев расквартированы малозаметные люди, вооруженные арбалетами.

Из-за одного из таких деревьев навстречу посетителю вышел старший советник Высокого тарна, великий визирь по имени Джонар сед Казил. Джонар был одет в удивительное платье с длинными разноцветными перьями, торчащими из-за спины на манер павлиньего хвоста. Советник вежливо поклонился:

– Пусть Хараа-Джеба возьмет тебя за руку, орденоносный доктор Делламорте. Ты готов встретить Высокого тарна, что прозван Жестоким?

Оглядев советника, пришедший также поклонился и ответил:

– Пусть мчит тебя к схождению вод и земель Перегрин-Ристан, о Джонар. Я явился во дворец по зову Высокого тарна и поэтому вполне готов его встретить.

– Тогда следуй вместе со мной, орденоносец, – улыбнулся Джонар.

Он двинулся, мягко ступая, к проему-выходу, на который сразу обратил внимание визитер. Всадник шел за ним, не отставая. Вокруг было тихо, лишь шелестело что-то в саду, да иногда из-под пола доносились гулкие тяжелые удары. Дойдя до отверстой пасти, Джонар дернул себя за два нижних пера, и за спиной у него распахнулись странного вида крылья, словно усыпанные блестками. Сед Казил еще раз посмотрел на гостя, приветливо и приглашающе улыбнулся и… вышел вон.

Человек, названный орденоносцем, без колебаний последовал за ним, и они провалились в лишенную света шахту. Джонар взмахнул крыльями, тормозя падение, и магистр догнал его, вроде и падая, а вроде и держась на воздухе сам по себе. Джонар постепенно набирал скорость и слетал еще ниже, сопровождаемый странными всполохами на темных стенах.

Спустя недолгое время Джонар вынес всадника на свет: они вылетели из скалы, и далеко внизу под ними искрился на солнце океан. Вот они стремительно спустились к воде, и всадник сумел, наконец, в деталях рассмотреть то, что увидел издали: качающуюся на волнах гигантскую колыбель. Видимо, конструкция имела низко посаженный центр тяжести… заглянув внутрь, орденоносец понял, что это был за центр: в колыбели лежал, тяжело и зло вспыхивая желтыми глазами, огромный румяный ребенок. Легко взмахивая пестрыми крыльями, Джонар спустился ниже и приземлился на перила монструозного сооружения. Орденоносец встал на воду рядом. Джонар провозгласил очевидное:

– Высокий тарн, Тот, кого Перегрин-Ристан поставил гонфалоньером священного Истока; милостью Хараа-Джеба повелитель Камарга, а также повсеместных вод и колоний.

«За исключением тех, что давно уж не считают себя частью Камарга, а также вод, что никогда не были его частью. Гонфалоньер Истока, не иначе», – подумал всадник, но вслух сказал:

– Пусть придерживает твое чело Праптах, Высокий тарн. Ты звал, и я готов тебя выслушать.

Тарн ухватил Джонара огромной розовой пятерней, заставив того скривиться от боли, и запищал:

– Стрекоза прилетел! – тут он перевел взгляд на всадника, и глаза его потемнели, будто налившись рубиновым светом. Голос тоже изменился, став тяжелым и глухим: – Орденоносец. Всадник. Ты готов помочь мне?

Магистр чуть повел плечом:

– Это то, что делают всадники, Высокий тарн. Мы помогаем людям, особенно богатым.

– Ха! Богатым. А сможешь ли ты помочь мне, властителю сердца мира? – рассмеялся тарн, неприятно присвистывая. («Сердца мира здесь пока нет», – подумал всадник, но и эту мысль не стал озвучивать.) – Может быть, ты знаешь, почему я заперт в теле младенца? Почему вынужден лежать в этой колыбели между землей и океаном? Я не люблю океан. Я хочу знать, что он кончается. Для этого я позвал тебя. Какова будет твоя плата?

– О, о, о, властитель, не так быстро, – ответил магистр с улыбкой. – Орден знает об Уре многое, но не все, поэтому мы и беремся за интересные поручения. Я готов выполнить твою просьбу, – тут всадник ненадолго замолк, мягко и бесшумно спрыгнул вниз и опустился на подушку возле тарна. – Расскажи, почему ты заперт в этом теле и вынужден лежать, где лежишь? Может, мне нужно не искать край океана, а просто… расколдовать тебя?

Великанский ребенок перекатился набок и выкинул Джонара за борт, как надоевшую игрушку, а тот, привыкший к подобному положению вещей, спокойно расправил радужные крылья и отлетел на почтительное расстояние.

– Меня нельзя расколдовать, доктор, – молвил тарн мрачно. – Поэтому привези мне доказательства того, что за моей землей ничего нет. А если за моей землей есть еще края, то… – глаза его опять стали желтыми, и он завопил: – ХОЧУ КРАЯ! ХОЧУ КРАЯ! ДАЙ КРАЯ! – после чего глаза лежащего в колыбели правителя вновь изменили цвет, и заговорил он теперь с глухой ненавистью: – Завоюй их для меня.

Магистр задумчиво повертел в руках огромную золотую погремушку с рыбьим пузырем, внутри которого безнадежно грохотал одинокий лунный камень размером с булыжник. Такой погремушкой можно было убить.

– Одного «хочу» недостаточно, о тарн, – сказал всадник тоном взрослого, объясняющего ребенку элементарные истины. Он откинулся, прислонясь к стене «колыбели», и прикрыл глаза. – Убить кого-то – одно дело, а завоевывать… Это, знаешь ли, потребует вмешательства… всех оставшихся всадников. А их не так много, и все они сейчас заняты.

Тарн смотрел на магистра, не мигая:

– А чего достаточно? Я дам тебе корабли и людей. Иплату, конечно.

– Мне нужно знать причины. Мотивацию. Зачем тебе «края»? – всадник открыл глаза. – Что ты будешь делать с ними? Велишь нарисовать большую красивую карту, на которой их закрасят синим, как Камарг? – тут магистр обреченно вздохнул, как будто поняв, что не так уж его и интересуют ответы на эти вопросы. – Впрочем, устав предписывает нам браться за любой заказ, если он исходит от человека, который может его оплатить. Я согласен.

Гигантский ребенок пожевал губами и недолго подумал.

– Хочу. Хочу, чтобы весь край земли был моим. Может быть, тогда что-то изменится? Разве ты не хочешь, чтобы этот мир стал не таким скучным?

– «Скучным»? – вежливо удивился всадник. – Я совсем… совсем не нахожу его таким. Впрочем, учитывая недостаток обзора, предоставляемого тебе этим убежищем… – он поднялся. – Орден еще не получал заказов в тех краях воды, так почему бы и нет. Naviget[166].