Генерал был протеже Дэвида Петреуса, ранее возглавлявшего Центральное командование США, а также руководившего силами США и НАТО в Афганистане; при Обаме Петреус занимал должность директора ЦРУ, но ушел в отставку после скандала в связи с любовной историей и разглашением конфиденциальной информации. Петреус, а теперь и Макмастер воплощали собой подход к Афганистану и Ближнему Востоку, подпадающий под формулировку “все идет своим чередом”. Упрямый Макмастер настойчиво предлагал президенту новые варианты ввода дополнительных войск, но на очередном этапе обсуждений Трамп отмахивался от генерала и выставлял его из Овального кабинета, закатив глаза в отчаянии и неверии.

Неприязнь и злопамятность по отношению к Макмастеру усиливались у президента по мере того, как приближалась необходимость принять решение по Афганистану, а он это решение все время откладывал. Позиция Трампа по Афганистану – военной трясине, о которой он не знал почти ничего, кроме того, что это трясина, – всегда была насмешливой и язвительной попыткой отмахнуться от шестнадцатилетней войны. То, что Трамп получил войну в наследство, не заставило его проникнуться этой историей и не вдохновляло на то, чтобы в нее углубиться. Он знал, что эта война проклята, и считал, что этого знания хватит за глаза. Он возложил ответственность за войну на двух своих излюбленных стрелочников: Буша и Обаму.

С точки зрения Бэннона, Афганистан представлял собой очередной провал мышления истеблишмента. Точнее говоря, он воплощал неспособность истеблишмента признать свой провал.

Любопытно, что Макмастер написал книгу как раз на эту тему, подвергнув уничижительной критике никем не опровергнутые предположения, которыми американское военное командование руководствовалось во время войны во Вьетнаме. Книгу приветствовали либералы и истеблишмент, а именно с ними, по мнению Бэннона, Макмастер безнадежно впрягся в одну телегу. И теперь, как обычно, опасаясь неведомого, не сжигая мостов, отдавая предпочтение стабильности и стараясь сохранить авторитет в рамках истеблишмента, Макмастер рекомендовал серьезно увеличить численность войск в Афганистане.

* * *

К началу июля напряженность, вызванная ожиданием решения, приближалась к точке кипения. Трамп уже уполномочил представителей Пентагона разместить войска, которые они считали необходимыми, но министр обороны Мэттис отказывался действовать без специального разрешения президента. Трампу наконец нужно было сделать этот звонок – если, конечно, ему не удалось бы в очередной раз от этого отвертеться.

По замыслу Бэннона, решение можно было бы принять за президента (а президента вполне устраивало, когда решения принимались таким образом), сумей главный стратег избавиться от Макмастера. Такой ход позволил бы одновременно заглушить самый мощный голос в поддержку введения дополнительных войск и отомстить генералу за то, что тот удалил Бэннона из Совета национальной безопасности.

На фоне обещаний президента принять решение к августу и постоянного давления со стороны Макмастера, Мэттиса и Тиллерсона, добивавшихся немедленного принятия решения, пробэнноновские СМИ принялись внушать публике, что Макмастер глобалист, сторонник усиления государственного вмешательства и во всех отношениях неправильный трампист – да вдобавок занимает слишком мягкую позицию по Израилю.

Обвинения были оскорбительными, хотя и отчасти справедливыми. Макмастер, действительно, часто говорил с Петреусом. Неприятной занозой оказалось предположение, что Макмастер сливает Петреусу инсайдерскую информацию, ведь тот считался парией, поскольку признал себя виновным в разглашении секретных данных. Кроме того, Макмастер не нравился президенту и был на грани увольнения.

Итак, Бэннон в очередной раз оказался на коне, наслаждаясь мгновением запредельной уверенности в себе.

В самом деле, отчасти для того, чтобы доказать возможность других опций, кроме ввода дополнительных войск или унизительного поражения – а рассуждая логически, других опций могло и не быть, – Бэннон поддержал явно корыстный план основателя охранного предприятия Blackwater Эрика Принса заменить военнослужащих США на наемников, а также сотрудников ЦРУ и спецназовцев. Эта идея ненадолго увлекла президента, но военное руководство ее высмеяло.

К настоящему моменту главный стратег не сомневался, что к августу избавится от Макмастера. Он был убежден, что заручился обещанием президента. Дело решенное. “Макмастер хочет послать еще больше войск в Афганистан, а мы намерены послать его самого”, – заявлял ликующий Бэннон. По его сценарию Трамп должен был наградить генерала четвертой звездой и “повысить”, назначив главнокомандующим армией США в Афганистане.

Как и в случае с химической атакой в Сирии, именно Дина Пауэлл – хотя она все активнее стремилась выбраться из Белого дома, либо проследовав по той же траектории, что и Шерил Сэндберг, либо, после остановки на промежуточном пункте, став постоянным представителем США в ООН, – выступила сторонницей наименее революционного подхода, не исключающего различные сценарии. В этой ситуации Сэндберг с легкостью привлекла на свою сторону Джареда и Иванку – вероятно, по той причине, что ее подход открывал наиболее безопасный путь да вдобавок был полной противоположностью сценарию Бэннона.

Решение, одобренное Пауэлл, было призвано отодвинуть рассмотрение проблемы еще на год, а то и на два или три, но из-за этого положение США в Афганистане могло только ухудшиться. Вместо того чтобы послать туда пятьдесят или шестьдесят тысяч военных – а этот шаг, пусть и ценой неоправданных расходов и возмущения американского народа, все же мог обеспечить победу в войне, – Пентагон направил бы гораздо меньшее число солдат, чтобы не привлечь особого внимания общественности и лишь не допустить поражения в войне. С точки зрения Пауэлл и Джарванки, это был умеренный, оптимальный, устраивающий всех вариант, позволявший соблюсти отличный баланс между сценариями, неприемлемыми для военного руководства: отступлением и бесчестием еще большего количества американских военных.

Вскоре план отправить в Афганистан четыре, пять, шесть или максимум семь тысяч солдат стал компромиссной стратегией, получившей одобрение сотрудников, ответственных за вопросы национальной безопасности, а также почти всех, кроме Бэннона и президента. Пауэлл даже помогла создать презентацию PowerPoint, которую Макмастер показал президенту: слайды с видами Кабула 1970-х, когда афганская столица еще выглядела подобием современного города. Президента убеждали, что Кабул снова сможет стать таким, если действовать решительно.

Но, хотя почти все объединились против Бэннона, он не сомневался в своей победе. Его поддерживали издания правого толка и, в чем он тоже не испытывал сомнений, доведенная до отчаяния часть электората Трампа – работяги, чьи дети могли стать пушечным мясом в Афганистане. Но, главное, на стороне главного стратега был президент. Взбешенный тем, что ему всучивают ту же проблему и те же решения, что и Обаме, Трамп продолжал осыпать Макмастера упреками и издевками.

Кушнер и Пауэлл провели мощный информационный вброс в защиту Макмастера. Они сосредоточились не на защите войск, а на утечках информации, организованных Бэнноном, и на его использовании ультраправой прессы с целью очернить Макмастера, “одного из наиболее уважаемых и заслуженных генералов своего поколения”. По версии Кушнера и Пауэлл, корень проблемы был не в Афганистане, а в Бэнноне. То есть Макмастер, воплощение стабильности, противостоял Бэннону, воплощению дестабилизации. На защиту генерала встали New York Times и Washington Post, выступив единым фронтом против Breitbart News вместе с их подельниками и приспешниками.