Какими бы ни были причины этой встречи – и вне зависимости от того, какой из вышеизложенных сценариев наиболее точно описывает возникновение этой комичной и вызывающей опасения группы, – год спустя практически никто не сомневался: Дон-младший хотел бы, чтобы его отец считал, что именно он, Дон, перехватил инициативу.

– Шанс, что Дон-младший не проводил этих jumos[39] в кабинет своего отца на двадцать шестом этаже, равен нулю, – издевательски-удивленно сказал Бэннон вскоре после того, как о встрече стало известно.

– Трое руководящих лиц кампании, – скептически продолжал Бэннон, – сочли хорошей идеей провести встречу с иностранным правительством в Башне Трампа, в конференц-зале на двадцать пятом этаже – без адвокатов. У них там вообще не было адвокатов. Даже если бы вы не считали, что это предательство, или непатриотичный поступок, или что дело вообще плохо – а я все три определения считаю верными, – вам следовало бы срочно звонить в ФБР. Но даже если ничего из этого вам и в голову не приходило, а вообще вы аморальны и любой ценой хотели заполучить информацию, то проводить встречу следовало в Holiday Inn в Манчестере, штат Нью-Гэмпшир, собрав своих адвокатов, чтобы те встретились с этими людьми, все обговорили, а уже потом передали бы информацию еще одному адвокату в качестве посредника, и уж тогда надо было обдумать, как слить это, например, Breitbart News, а может, и какому-то более солидному изданию. В общем, обставлять все надо так, как будто сами вы ничего не видели, ничего не слышали и вообще не при делах… Но эти умники облажались по полной.

В конце концов, все участники встречи заняли оборонительную позицию: они утверждали, что встреча оказалась несущественной, несмотря на возлагавшиеся на нее надежды, и вообще признали затею неудачной. Но даже если они говорили правду, то у этой встречи, ставшей год спустя достоянием общественности, было три серьезных последствия – возможно, многое перевернувших:

Во-первых, постоянно звучавшие заверения в том, что представители кампании Трампа не обсуждали кампанию с близкими Кремлю россиянами и что никаких значимых контактов между штабом Трампа и российской стороной не было, оказались опровергнутыми.

Во-вторых, уверенность сотрудников администрации Белого дома в том, что Трамп не только был проинформирован о подробностях этой встречи, но и сам встречался с ее ключевыми фигурами, означала: президента застукали на лжи именно те, в чьем доверии он больше всего нуждался. Таким образом, это был еще один момент перехода от состояния “запертых в бункере” и “искавших приключений на свою задницу” к состоянию “кто-нибудь, заберите меня отсюда”.

В-третьих, теперь стало ясно как день, что интересы участников этой истории не совпадали. Судьбы Дона-младшего, Пола Манафорта и Джареда Кушнера – каждая по отдельности – повисли на волоске. В сущности, наиболее близким к действительности представлялось следующее предположение многих в Западном крыле: сторона Кушнера слила подробности встречи, таким образом принося в жертву Дона-младшего в попытке отвести подозрение от самого Кушнера.

* * *

Еще до утечки данных о встрече в июне 2016 года, команда юристов Кушнера – сформированная по большей части в спешке после назначения Мюллера специальным прокурором, – собирала и анализировала полную картину российских контактов кампании Трампа, а также отслеживала финансовые операции фирмы Kushner Companies. В январе, игнорируя предупреждения почти всех окружающих, Джаред Кушнер занял один из ключевых постов в Белом доме; теперь, шесть месяцев спустя, над ним нависла реальная опасность судебного преследования. Он пытался особо не светиться, довольствуясь функциями закулисного советника, но теперь его публичная роль ставила под угрозу не только его самого, но и будущее его семейного бизнеса. Пока Кушнер оставался на виду, его семья оказалась фактически отрезанной от всех финансовых ресурсов. Без доступа к рынку их активы могли превратиться в безнадежные долги.

Похожая на сказку жизнь, которую создали себе Джаред с Иванкой – амбициозные, хорошо воспитанные, пользующиеся успехом в обществе молодые люди, живущие на самой верхушке социального и финансового мира Нью-Йорка после того, как они, как им казалось, смиренно приняли бразды мирового правления, – теперь была на грани провала и бесчестья, при том что ни муж, ни жена еще не провели в администрации достаточно времени, чтобы предпринять реальные шаги.

Все могло обернуться тюремным заключением. Или банкротством. Хотя Трамп с вызовом говорил о своей готовности даровать помилование или хвастался тем, что миловать – в его власти, это вовсе не решало проблем бизнеса Кушнера и не помогало умаслить Чарли Кушнера, вспыльчивого и зачастую нерационального отца Джареда. Более того, чтобы успешно пройти сквозь ушко юридической иголки, требовались ювелирная точность и сбалансированный стратегический подход со стороны президента, на что едва ли приходилось рассчитывать.

Между тем чета Кушнеров обвиняла в своих неприятностях всех остальных сотрудников администрации. Прибуса они ругали за беспорядок, из-за которого воцарилась боевая атмосфера, располагавшая к постоянным, наносящим ощутимый вред утечкам, Бэннону они вменяли организацию утечек, а Спайсеру – то, что он плохо защищал их репутацию и интересы.