Марков встретил Асю, когда ему было тридцать два, а ей всего двадцать, к тому времени он ни разу не был женат, поднимался слишком упорно и трудно, работа отнимала все время. Они встретились на выставке керамики, где представила свои работы Ася. Сначала его заинтересовали веселые горшки. Да, веселые. На цветочных горшках были вылеплены и выписаны красками уморительные рожицы, торчали ушки и глиняные вихры. Одинаковых горшков не встречалось, они были то хитрыми, то восторженными, то хохочущими, то грустными. Ася подошла к Маркову:

— Вам нравится? Это я сделала.

Конечно, ей хотелось услышать похвалу, Марков только и сказал:

— Вы, наверное, очень хороший человек, раз делаете такие обычные вещи необычными.

— Да, думаю, я хороший человек.

Нескромно? Нет, просто Ася действительно так думала и такой была. Марков предложил ей встретиться. А горшки кто-то купил все сразу, для Аси в то время это была огромная сумма. Одной ведь трудно, да еще имея малоприбыльную профессию. Ася жила в квартире бабушки, которая год назад умерла. Матери не стало в детстве, отец, наверное, был, но она никогда его не видела. Она стала встречаться с Марковым, а два месяца спустя вышла за него замуж. И даже не предполагала, как ей повезло. Марков оказался банкиром не с заоблачным доходом, но у Аси появилось все — великолепный дом, одежда, машина. А главным свадебным подарком стали ее горшки, расставленные в доме уже с растениями. Потом родился сын, потом…

— Знаешь, какое самое страшное испытание? — спросила Илона и, не дожидаясь ответа Валдиса, сказала: — Когда есть все. Не надо работать, потому что есть деньги, нет забот, обо всем заботятся другие, даже о ребенке. Нет проблем, которые закаляют и дают пресловутый жизненный опыт. В результате рождается скука. Она незаметно подтачивает изнутри, и все, что тебя окружает, перестает радовать. Кажется, это мишура, нет чего-то главного, не хватает наполненности жизни. Кажется, муж недостаточно тебя любит, ему важны кредиты с инвестициями, а не сын с женой, которые вроде как попутчики, обязывают лишь к вынужденному сосуществованию. Но такова доля людей, которые увлеченно делают дело, рядом с ними чрезвычайно трудно, а безделье ведет к унынию. И тогда появляется Клара… Клара слыла виртуозом в своем деле, у нее и кличка была благородная — Подруга. Но с Асей, так уж случилось, она училась в одной школе, поэтому специально знакомиться ей не пришлось.

Валдис украдкой посмотрел в окно, но там была одна темнота.

— Боже, какой дом! — радовалась за подругу Клара. Если бы Ася тогда находилась не в эйфории от встречи, заметила бы, что у школьной подруги глаза светились завистью. — Какая роскошь! Мебель импортная?

— Да, — улыбнулась Ася. Клара пришла не одна, а с подругой Раисой, милой и услужливой молодой женщиной. — Садитесь. Что будете пить?

— А что есть? — падая на мягкий диван и утопая в нем, спросила Клара.

— Да все.

— Все?! — удивилась Клара. — А «Божоле» есть?

— Сейчас посмотрю. — Ася открыла бар. — «Божоле» нет, но я скажу мужу, чтобы купил.

Раиса и Клара подлетели к бару, долго выбирали, потом решили отведать всего по чуть-чуть.

— Повезло тебе! — сказала Клара, в который раз осматривая гостиную. — А муж как? Наверное, балует тебя, от себя не отпускает?

— Мужу некогда, — потупилась Ася. — Он очень занятой человек, уезжает рано, приезжает поздно, мы редко видимся. Но балует иногда.

— Так вы никуда не ходите?

— Ну, ходим на разные презентации… Это так неинтересно. Клара, расскажи о себе, чем ты занималась все это время?

Трещали до вечера. Клару с Раисой интересовало все: что едят богатые люди, что покупают, сколько тратят, где бывают, где отдыхают. Вопросы задавались с непосредственной простотой, которую Ася приняла за обычное любопытство. Она не хотела отпускать девчонок, задерживала их всеми средствами. Но всему приходит конец.

— Я так рада, что вы пришли, — провожая подруг, сказала Ася. — Я ни с кем не общаюсь, сижу дома одна.

— Это мы исправим, — пообещала Клара. — Теперь покоя тебе не видать. Для начала посетим все клубы, казино, бары, посмотрим стриптиз.

— Ой, я не знаю… — замялась Ася. — Леня не любит эти места.

— А мы не скажем ему, — рассмеялась Раиса. — Втроем потихоньку сходим. Надо все увидеть собственными глазами, а не слушать рассказы.

Ах, какая кутерьма началась, жизнь забила ключом. И все новое, пусть немного шокирующее порочностью, но яркое, блестящее. Однажды в казино Ася заметила мужчину, который с нее не спускал глаз. Заметили его и подруги, подшучивали над ней. Он был красив: блондин с длинными кудрями, — хорошо одет, а взгляд его ласкал Асю, отчего екало ее сердце, тосковавшее по вниманию. Они увиделись через день в баре, он пригласил ее танцевать. Познакомились. Потом встретились еще… и еще… Клара с Раисой куда-то исчезли, впрочем, Ася этого не заметила. Генрих заворожил ее, он был внимателен, нежен, и в его поведении не наблюдалось ни грамма пошлости. Это был идеал мужчины. Ася думала только о нем, ждала встреч. Однажды он пригласил ее к себе. Кофе, вино, задушевные разговоры, медленный танец при свечах, поцелуй… Потом все было так красиво, как никогда ранее. Ася вернулась домой под впечатлением от происшедшего, приехал муж, а она всеми мыслями, всей душой была с Генрихом. Потом они встречались урывками, Генрих мечтал провести с ней целую ночь, Ася тоже мечтала о том же.

И вдруг у Маркова всплыла важная командировка во Францию и Англию, он возлагал большие надежды на эту поездку. Ася тоже. Ведь на время отсутствия мужа она получит полную свободу…

— А Генрих, то есть Виктор Фалеев, на очередном свидании отдал Асю двум дружкам, — сказал Валдис.

— Откуда ты знаешь? — Илона с изумлением уставилась на него.

— Мы нашли у него кассеты, по ним определили, что в первом случае женщины вступали с ним в связь добровольно, в двух других их насиловали.

— Насиловали — мягко сказано, правда, сам Фалеев не участвовал в акции. Красавчик значился под номером один, потому что равных ему в обольщении не было. Кстати, все красавчики берут псевдонимы. Во-первых, им не разрешают называть настоящие имена, во-вторых, в красивом имени присутствует магия, которая дополнительно околдовывает клиентку. А Кенар и Фара поставили Асю на конвейер, насиловали в извращенной форме, она теряла сознание…

— Зачем?

— Это у них называлось ломкой.

— Ломкой? Не понимаю.

…Когда Ася очнулась, Генрих, Канарейка и Фара пили, она увидела их во второй комнате. Омерзение, ужас, отвращение, боль физическая и моральная — невозможно описать состояние Аси в тот момент. И понимание, что никуда от них она не может деться, вылилось в одно желание — срочно умереть. Ася сползла с кровати, подобралась к окну, открыла его, ступила одной ногой на подоконник…

— Попробуй только выпрыгни, — сказал Кенар, возникая в дверях. — Мы твоего пацана под пресс кинем. Сколько ему? Четыре года? Годится. А мужа размажем ложкой по столу. Хочешь?