что спросили. Вам телеграмма пришла – еще получаса не прошло. Я подумала, что вы ее сразу же захотите прочесть.

Она взяла конверт у миссис Коллинз, разорвала его, вытащила единственный листочек, прочла:

САЖУСЬ НА ПАРОМ ДО ДУВРА. БУДУ НА ВОКЗАЛЕ ВИКТОРИЯ В ПОЛОВИНЕ СЕДЬМОГО 11 ЯНВАРЯ. ГОРЮ ЖЕЛАНИЕМ УВИДЕТЬ ТЕБЯ. РОББИ

– Который теперь час, миссис Коллинз?

– Только что пробило шесть, моя дорогая. Что-то случилось?

– Капитан Фрейзер – он возвращается!

– Когда?

– Через полчаса. Мне не успеть добраться до Виктории, – с горечью сказала Лилли.

– У метро наверняка есть такси, – напомнила ей миссис Коллинз. – Бегите туда, берите машину. У вас денег хватит?

– Наверно. Ах, миссис Коллинз, – я такое пугало!

– И не думайте об этом. Бегите. И маску не забудьте!

Она как сумасшедшая бросилась к метро, откуда только что пришла, а там ее охватило отчаяние – на стоянке не было ни одной машины. Но несколько секунд спустя из-за угла вывернула машина – по счастью, такси, и Лилли бешено замахала руками, издала совсем не подобающий приличной женщине свист, ничуть не заботясь о том, что о ней могут подумать прохожие.

Через двадцать минут, когда часы на вокзале пробили полчаса, она стояла у ограждения на третьей платформе, где только что остановился поезд Робби. Поначалу она почти ничего не видела, потому что платформу и толкающуюся, взволнованную толпу вокруг нее заволокло облако пара. Понемногу пар рассеялся, люди вокруг нее встречали своих близких, обнимались, покидали платформу.

Тут Лилли пришло в голову, что она, может быть, уже пропустила его. Или он опоздал на поезд в Дувре. Такое было вполне возможно – его могли задержать.

Она уже может возвращаться домой и ждать новой телеграммы. Ждать. Хотя ее сердце и без того разрывалось от долгого ожидания.

Она уже собралась развернуться и уходить, когда из последнего вагона вышел человек. Расстояние мешало ей разглядеть его. Он повернулся к двери вагона, вытащил оттуда несколько сумок, а потом, подозвав одного из носильщиков, снова повернулся к двери вагона.

Оттуда появился еще один человек, он двигался как-то неловко, и даже с такого расстояния Лилли увидела, что его правая брючина пуста. Он взял костыли у первого и двинулся по платформе, медленно, мучительно, все еще на таком отдалении, что Лилли не могла разглядеть его лица.

Но в его движениях было что-то знакомое, и хотя Робби не написал, что приедет с другом, в ней загорелась искорка надежды.

Не слушая возражений вокзального служащего, который стоял у ограждения, она бросилась к двум пассажирам, идущим по платформе. Они шли по неосвещенной части, так что Лилли еще не могла быть уверена, но уже почти поверила, что один из них Робби.

Когда они проходили под фонарем, на полпути, она уже знала, что Робби вернулся к ней. А потом долю секунды спустя под свет фонаря вышел и второй человек.

Это был Эдвард, его дорогое лицо было таким печальным, усталым и старым, что она сразу поняла: отсутствие ноги – лишь малая часть его увечий.

Сорвав с лица маску, она подбежала к нему, обхватила его руками, хотя он, опираясь на костыли, не мог ответить на ее объятия.

– Я думала… я всегда надеялась…

– Я знаю, дорогая моя девочка. Я знаю.

– Но как? Никаких сообщений о тебе. Как такое возможно?

– Робби нашел меня. Я был потерян даже для себя. Но он меня нашел.

Она повернулась к своему возлюбленному, все еще не веря до конца, бросилась в его объятия, и слезы ослепили ее. Он нежно отер их, шепча ей ласковые слова.

– Не понимаю, – сказала она наконец.

– Я не мог вернуться домой без него. И потому решил, что сначала должен его отыскать. Или по меньшей мере узнать, что с ним случилось.

– И все эти месяцы…

– Когда я не работал, я искал Эдварда. Меня уволили из армии в декабре, но я должен был попытаться.

– И как давно ты его нашел?

– Несколько недель назад. – Робби посмотрел на Эдварда, словно спрашивая его разрешения говорить дальше. – Когда я его нашел, Эдвард все еще был в плохом состоянии. Я должен был тебе написать, дать тебе знать. Но Эдвард…

Она закрыла пальцами его губы и покачала головой.

– Не сейчас. Сейчас я хочу от тебя только одного.

Улыбка, почти стыдливая, озарила его лицо.

– И что же это может быть?

– Поцелуй.

– Здесь? На людях? А ты все еще в форме? Кто-нибудь может увидеть, – сказал он, поддразнивая ее. – Что скажет твое начальство?

– Бог с ними со всеми. Вы что, не слышали, капитан Фрейзер? Война закончилась много месяцев назад.

Благодарности

Моя искренняя благодарность всем перечисленным ниже:

Персоналу Архива Первой мировой войны (Оксфорд), Библиотеки и архива Канады, Имперского военного музея, Национального архива (Соединенное Королевство), Национальной библиотеки Шотландии и Торонтской справочной библиотеки за помощь в изысканиях на этапе подготовки книги.

Деборе Кук, бывшему преподавателю и писателю Торонтской публичной библиотеки, за очень ценные советы по раннему черновику этой книги.

Аарону Оркину с факультета скорой медицинской помощи Торонтского университета, Эрику Вебберу с факультета хирургии университета Британской Колумбии и Фараху Валимохамеду из отделения анестезиологии Королевской колумбийской больницы за их просвещенные критические отзывы моих описаний хирургии, анестезиологии и постоперационного ухода времен Великой войны.

Профессору Стюарту Робсону и профессору Мариель Робсон за их кропотливые отзывы о романе на всех этапах его создания.

Моему агенту Кеану Лайону, который увидел потенциал в истории Лилли, нашел ей дом в издательстве «Уильям Морроу» и уводил меня от края пропасти каждый раз, когда я начинала паниковать. Ваша вера – большая честь для меня.

Моему редактору Аманде Берджерон за деликатный и проницательный подход на всех стадиях редакторского процесса и за ее теплую поддержку меня лично. Мне приятно было работать и с ее коллегами из «Уильям Морроу» и «Харпер Коллинз», и я очень благодарна им за помощь.

Моей дорогой подруге Келли Смит Уэйланд, которая убедила меня попробовать снова, когда я оставила надежду, а также Денизе Битон, Рине Бониза, Джейн Димофф, Джейн Эванс, Элизабет Фелгейрас, Келли Фрухауф, Ане Насименто и Дженнифер Миллиган. Я вам так благодарна за дружбу и постоянную поддержку.

Членам моей семьи, как близким, так и дальним, которые были моей лучшей группой поддержки, в особенности Стюарт, Мариэль и Молли; Регина и Джино; Шон, Магги и Грейс; Мишелла, Джонатан, Эмма и Чиара; Терри и Грэхам; Джон и Банни. Моя бабушка Никки Муар за свою карьеру сломала немало барьеров и стала для меня главным